Александр Ляховский - Тайны афганской войны

К началу штурма дворца Бабрак Кармаль прибыл под охраной своих сторонников в гостевую резиденцию Совета Министров ДРА «Чихиль-сутун», где он и получил известие о смерти Амина. После этого радиостанция Кабула передала обращение Кармаля к народам Афганистана.

В течение января 1980 года части советских войск под командованием генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова заняли ключевые районы страны, совместно с афганской армией взяли под охрану административные центры, жизненно важные объекты, аэродромы и основные автомагистрали — Хайратон, Кабул; Кушка, Герат, Кандагар; Кабул, Джелалабад; Пули-Хумри, Кундуз, Файзабад. Были также взяты под охрану объекты советско-афганского сотрудничества, на которых жили и работали советские гражданские советники и специалисты (газопромыслы Джаркудук и Шибарган, электростанции Суруби, Наглу, Пули-Хумри, Кабул, завод в Мазари-Шариф, туннель перевала Саланг).

Ввод советских войск на территорию Афганистана первоначально был воспринят населением, особенно бедняками, без всякой враждебности. Люди охотно шли на контакты с советскими военнослужащими, проявляли интерес к жизни в Советском Союзе. Народ ДРА, очевидно, надеялся, что наши войска помогут покончить с кровопролитием, принесут в страну мир и спокойствие.

В ходе марша боевых колонн при их остановках в районе населенных пунктов возникали импровизированные митинги. Особенно дружелюбно к Советской Армии были настроены солдаты армии ДРА, а также члены комитетов защиты революции. В выступлениях на митингах афганские военнослужащие благодарили за военную помощь наших солдат и выражали готовность к боевому сотрудничеству. Скандировались лозунги советско-афганской боевой дружбы.

Политуправление ТуркВО доносило об отношении афганцев к нашим войскам

«В населенном пункте Ташкурган воинов дивизии тепло встретили жители, в том числе женщины и дети. Они охотно вступали с ними в разговоры, задавали вопросы, принимали от советских военнослужащих сувениры. В процессе беседы выяснилось, что местное население знало о прибытии советских войск и в целом к нашей братской интернациональной помощи относится положительно. Всего в беседах принимало участие около 300 человек.

26 декабря в городе Пули-Хумри проведен митинг боевого содружества, на котором присутствовали советские воины и воины 10-го пехотного полка 20-й пехотной дивизии ДРА… В своих выступлениях афганские военнослужащие благодарили советских воинов за интернациональную помощь и выражали готовность к сотрудничеству… Афганские воины скандировали лозунги советско-афганской боевой дружбы».

Вместе с тем зажиточные слои населения к советским войскам относились настороженно, в контакты не вступали. Имели место и отдельные враждебные проявления. Отмечались, в частности, случаи обстрела некоторых советских машин на марше (в основном отставших.) К тому же наши войска стали подвергаться огневому воздействию со стороны отдельных отрядов вооруженной оппозиции и вынуждены были отвечать.

«С каждым днем появляется все больше свидетельств того, что X. Амин являлся наемником американского империализма, агентом ЦРУ США, — утверждает член ЦК НДПА, член Президиума Революционного совета ДРАМ. А. Ватанджар. — Многие афганцы, которые обучались в США в 1962–1964 годах, могут подтвердить, что Амин, находясь в эти годы в Америке, поддерживал тесные связи с американцами, известными как агенты и сотрудники ЦРУ… От ЦРУ в 1973–1978 годах он получал задания разваливать нашу партию, выдавая американцам наших героев-подпольщиков и организуя их физическое уничтожение… В сентябре 1979 года Амин приступил к подготовке почвы сближения с США.

Мы искренне рады, что здоровые силы нашей партии и страны смогли избавить народ Афганистана от кровавой диктатуры агента ЦРУ Амина и от того ярма, которое готовились надеть он и его заокеанские покровители на всех честных патриотов нашей любимой родины — Афганистана».

У нас нет достоверных документов на этот счет. Но косвенным подтверждением таких заявлений может служить тот факт, что во время обучения в США Х. Амин играл видную роль в землячестве афганских студентов, а как известно, такие лица всегда были в сфере влияния ЦРУ и ФБР. В то время стали проясняться и подробности убийства Тараки.

Джандад: «О заговоре Амина и убийстве Тараки могу сообщить следующее. Через несколько дней после возвращения из Гаваны, с Конференции неприсоединившихся стран, куда я его сопровождал, Н. М. Тараки пригласил меня в свой кабинет и сказал: „Джандад, ты являешься командиром президентской гвардии и отвечаешь за мою безопасность. Когда мы были в Гаване, внутри нашего руководства возникли разногласия. Поэтому будь особенно бдительным, держи охрану, предупреди командиров подразделений, чтобы без особого приказа никто не покидал территории президентского дворца“. Я отдал приказ о повышении бдительности. Затем Тараки вызвал к себе начальника Генерального штаба армии Якуба и поставил перед ним такую же задачу — усилить бдительность, но Якуб был ближайшим человеком Амина.

На следующее утро Амин вызвал меня к себе. „О чем вы беседовали?“ — жестко спросил Амин. Я рассказал, что Тараки просил усилить охрану президентского дворца. Тогда Амин поинтересовался, говорил ли Тараки о нем. Амин был очень обеспокоен.

14 сентября вечером (я находился в это время за пределами дворца) у дверей кабинета Тараки, которые охранял его личный адъютант, поднялась стрельба. Была объявлена тревога. Но телефонная связь с дворцом прервалась. Во дворец прибыли отряды „командос“, а также верные Амину воинские части, которые окружили президентскую гвардию и разоружили ее. К утру все сторонники Тараки были убиты или схвачены. Начальник Генерального штаба Якуб приказал мне выполнять только его распоряжения. Фактически к этому времени у власти уже находился Амин. Тараки был изолирован и содержался под арестом на своей квартире. Два дня его не трогали. Затем Амин поручил офицеру президентской гвардии Рузи перевезти семью Тараки в другое место. К Тараки никого не впускали без разрешения Амина».

В ходе расследования другой подсудимый — А. Хадуд показал: «Я только что получил назначение на должность начальника КАМ (служба безопасности) и 8 октября дежурил. Вечером меня вызвал начальник гвардии Джандад и заявил, что по приказу партии и Революционного совета я должен убить Н. М. Тараки. Я спросил, как же это сделать. Джандад ответил, что все уже подготовлено, в том числе могила и саван. Он заявил также, что в убийстве будут участвовать Рузи и Экбаль.