Александр Ляховский - Тайны афганской войны

Мусульманская реакция под флагом ислама возглавила все враждебные революции силы и перешла к активной борьбе против НДПА, искусно используя ее ошибки, а главное, невежество, забитость и фанатизм простых тружеников. Именно поэтому мероприятия НДПА, показывающие уважение к исламу (выделение средств для ремонта и строительства мечетей и молельных домов, введение льгот паломникам в Мекку, повышение жалования муллам и т. д.), не дали ожидаемых результатов. К тому же деятельность партии лишь облачилась в исламскую форму и реверансы в сторону религии удовлетворить ее не могли.

В отношении свободных пуштунских племен афганское руководство также не сумело избежать целого ряда неверных шагов (насильственный призыв в армию, нанесение неоправданных бомбоштурмовых ударов по местам их расселения, репрессивные меры в отношении отдельных старейшин и вождей и др.). Вследствие чего племенные ополчения, ранее традиционно сотрудничавшие с центральным правительством и несущие охрану границ, перестали ему подчиняться и перешли в лагерь вооруженной оппозиции.

…Процесс прогрессивных преобразований в Афганистане развивался в неблагоприятных внешнеполитических условиях. Большинство стран Запада, их союзники в мусульманском мире, а также КНР с самого начала заняли негативную позицию в отношении событий в этой стране, усматривая в них угрозу резкого изменения соотношения сил в регионе в пользу Советского Союза.

Представители посольства США в Кабуле летом 1978 года в беседах с официальными афганскими лицами прямо предупреждали, что «преимущественная ориентация Кабула на СССР заставит США сделать все для укрепления своих позиций в регионе как путем оказания поддержки своим союзникам, так и шагами по активизации блока СЕНТО». На переговорах премьер-министра Индии Десаи с премьер-министром Великобритании Каллагэном в июне 1978 года подчеркивалось: «Запад должен отыскать меры воздействия на обстановку в ДРА в нужном направлении». Англичане, в частности, предложили шире использовать рычаги экономического давления на Кабул.

Откровенно враждебную позицию по отношению к правительству, сформированному НДПА, заняли пакистанская военная администрация и шахский режим в Иране. Из Тегерана поступала информация о том, что иранское руководство считает крайне важным разжигать оппозиционные настроения в госаппарате, среди афганского духовенства, в племенах, активно использовать отсутствие среди новых лидеров в Кабуле единства взглядов. Во время визита в Иран советника Зия-уль-Хака по внешнеполитическим вопросам Ага Шахи в мае 1978 года было констатировано, что «после переворота 27 апреля Афганистан перестал быть буферным государством, СССР сделал еще один шаг к водам Индийского океана и может взять в тиски как Тегеран, так и Исламабад». С большой настороженностью стороны комментировали заявление Тараки о том, что «Афганистан будет поддерживать национально-освободительные движения в Азии, Африке и Латинской Америке». Шах высказался в поддержку необходимости решительно противостоять «угрозе нового расчленения Пакистана».

Наиболее остро складывались отношения с Пакистаном. В военных кругах Исламабада в этот период в практическом плане изучалась возможность прямого вооруженного вмешательства с целью свержения правительства Тараки. Генштаб ВС Пакистана даже разработал план отстранения афганского правительства от власти в течение четырех месяцев. В ходе предполагаемой реализации плана было рекомендовано использовать регулярные армейские части для захвата Кандагара с расчетом на то, что дальнейшие боевые действия начнет вести вооруженная оппозиция.

Оказывавшие и прежде поддержку афганской антиправительственной эмиграции пакистанские лидеры уже в конце 1978 — начале 1979 годов начали предпринимать попытки консолидировать контрреволюционные силы в рамках единого «фронта». Возникшие на территории Пакистана многочисленные лагеря беженцев стали активно использоваться в качестве баз подготовки и снабжения боевых формирований оппозиции. Начались поставки вооружения для мятежников из КНР. Активизировали работу с афганской оппозицией в Пакистане и американские спецслужбы.

Уже в первые дни после Апрельской революции с новой силой проявились разногласия в руководстве НДПА. На этот раз, кроме личных амбиций, они были вызваны различными оценками характера происшедшей революции и власти, а также определением тактики дальнейших действий. На словах стремясь не допустить раскола, а в реальности пытаясь обеспечить приоритет халькистов, Н. М. Тараки и X. Амин добились принятия особого постановления Политбюро ЦК НДПА, которое категорически запрещало любую фракционную деятельность. На практике это постановление использовалось в интересах своей группировки, и любые иные высказывания и предложения квалифицировались как фракционная деятельность и отвергались без какого-либо обсуждения.

С середины 1978 года по инициативе Хафизуллы Амина развернулось насаждение культа личности Тараки. Причем это делалось таким образом, чтобы дискредитировать Генерального секретаря ЦК НДПА. Произошел полный отход от принципов коллегиальности руководства, а реальная власть все больше сосредоточивалась в руках Амина.

Затем в стране начались широкие репрессии против парчамистов, быстро затронувшие все слои афганского общества. Физическому уничтожению подверглись также члены лево-демократических и либеральных организаций и группировок, представители интеллигенции, торгово-промышленной буржуазии, духовенства и даже стоявшие на принципиальных позициях представители крыла «Хальк».

Начавшийся раскол в НДПА оказал самое губительное влияние на армию, приведя к гонению на противников крыла Тараки — Амина и в вооруженных силах. В ходе чисток многие из них были уволены из армии, а часть репрессирована. Оставшиеся на свободе получили указание уйти в подполье и укреплять позиции в армии.

В августе Амин и его группировка сфабриковали материал по обвинению в заговоре против революции многих видных деятелей партии и государства. Было решено предать их смертной казни. Лишь после неоднократных обращений советской стороны Кештманду, Кадыру и Рафи смертную казнь заменили длительными сроками тюремного заключения (как потом выяснила советская сторона, во время допросов к С. А. Кештманду, А. Кадыру, другим пленникам Амина применялись пытки электротоком).

После наметившегося в 1978 году нового раскола в НДПА КПСС неоднократно обращалась к афганскому руководству с призывами к единству и коллективному руководству в партии и правительстве ДРА. Для оказания помощи в решении этих вопросов и для бесед с афганским руководством в Кабул неоднократно выезжали ответственные партийные работники ЦК КПСС. Эти вопросы обсуждались также на высшем уровне в ходе визитов афганских руководителей в Москву. Однако ни Тараки, ни Амин не прислушивались к советским рекомендациям о необходимости обеспечения единства партии, прекращения репрессий и восстановления законности в стране, хотя на словах и соглашались с аргументами советской стороны.