В. Наумов - Лаврентий Берия. 1953. Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы.

Я считаю, что Президиум Центрального Комитета партии поступил совершенно правильно , сняв с постов Берия , пробравшегося к руководству этого авантюриста, шпиона, отъявленного врага нашего советского государства, исключив из партии и арестовав его, — это решение Президиума Центрального Комитета партии нашло единодушное одобрение у нас всех присутствующих на данном Пленуме, мы одобрили его, выслушав доклад товарища Маленкова и выступления членов Президиума товарища Хрущева, товарища Молотова, товарища Булганина.

Я считаю , как и все здесь присутствующие, что это решение найдет единодушную поддержку и одобрение всех коммунистов нашей великой партии Ленина — Сталина. (Аплодисменты.)

Товарищи, наше руководство, ленинско-сталинский ЦК нашей партии, поддержат коммунисты, поддержит наш советский народ, который столько пролил крови и пота, чтобы построить новое, светлое, коммунистическое общество в нашей стране. Из обстоятельного доклада товарища Маленкова, из выступлений членов Президиума тт. Хрущева, Молотова и Булганина мы видим, до какой подлости дошел пробравшийся в наши ряды враг. Он, товарищи, хотел обезглавить наше советское государство. Он, как здесь и товарищ Маленков, и все выступавшие говорили, хотел, став министром МВД , подчинить себе партию. Если вдуматься, товарищи, то он что-то страшное затевал. Не удалось ему, и в этом сила ленинско-сталинского воспитания руководства нашей партии.

Вы посмотрите, что этот подлец старался сделать среди руководства? Посеять недоверие, но воспитанные Лениным — Сталиным руководители нашей партии решили правильно вопрос, и его решение найдет, повторяю, единодушную поддержку всего советского государства, всего советского народа.

Берия, как сейчас видно очень ясно из доклада товарища Маленкова и других выступлений, пробравшись к руководству, форсировал намеченные им планы. Я, товарищи, Берия знал как одного из руководителей и близко его не знал и я считал, что он работает на пользу нашей партии, на пользу нашего государства.

Ворошилов. Так все думали.

Сердюк. Но сейчас в свете событий ясно видишь, как он умело это проводил, хотя бы на примерах после того, как он стал министром МВД, в расстановке кадров. Товарищи, за полтора-два месяца он сменил всех начальников областных управлений МВД на Украине без ведома ЦК.

Будучи во Львове, Кириченко мне сообщил, что Строкача отзывают в Москву. Почему, спрашивал я. Это, наверное, потому, что Строкач — партийный человек, преданнейший коммунист, он ходит в областной комитет, информирует обком и меня как секретаря обкома, что он думает делать и что от него требует назначенный Берия какой-то Мешик. Вы посмотрите — за два месяца переместил всех начальников . Товарищ Строкач — это коммунист, настоящий большевик, он неугодный . А в чем дело? Я уяснил , когда доложил товарищ Маленков на Пленуме и из выступлений товарищей. Этих вещей я не знал. Я, поставленный партией во главе партийной организации, руководствовался решениями ЦК и проводил политику партии по укреплению партии, по укреплению единства партии и советского народа. И вот факты о чем говорят.

Приходит ко мне в областной комитет партии товарищ Строкач и говорит: «Товарищ Сердюк, для меня непонятно, может быть, я оторвался». А он был последнее время министром МВД Украины, а в МГБ была вся разведка, все аресты, все тюрьмы… Это все было в МГБ. Товарищ Строкач говорит: «Может быть, я отстал, но с меня требует Мешик, чтобы я сфотографировал два самых отсталых колхоза и дал бы ему». Вы понимаете, товарищи, что, конечно, сфотографировать не «лейкой», а просто дать описание этих колхозов. Я спрашиваю, а почему самые отсталые, у нас огромные недостатки есть в сельском хозяйстве, но у нас есть же хорошие колхозы, на примере которых можно показать жизнь крестьян . Для чего это нужно было?

Куда я должен был обратиться? В ЦК. Товарищ Мельников был секретарем ЦК Украины, кандидатом в члены Президиума. Я ему доложил, что для меня что-то непонятно, чего хочет Мешик .

Второй вопрос. Заходят ко мне товарищи Поперека и Строкач с информацией и сообщили, что Мельников интересовался, каково политическое положение в западных областях. Правильно здесь говорили товарищи Маленков, Хрущев и Молотов, что для Берия чем хуже положение, тем лучше. Каково политическое положение в западных областях? Мешик так изобразил , что советской власти в западных областях нет. Днем она еще поддерживается МВД, а ночью полностью властвуют оуновцы.

Я тогда сказал товарищу Строкачу, — он здесь присутствует, — а работа нашей партии , коммунисты работали с 1939 года, потом гитлеровских оккупантов изгнали, советский народ разгромил врагов, люди воспрянули, стали дышать свободнее.

Я-то езжу ночью в колхозы, присутствую, когда председатель колхоза дает наряды бригадирам и звеньевым . Советская власть чувствуется, почему подлецы говорят, что нет Советской власти?

Я с возмущением доложил б[ывшему] секретарю ЦК Украины Мельникову, что это делается, он тоже возмущался. По телефону всего не скажешь. Если позволите, скажу, почему не скажешь. Я это почувствовал на себе. Не потому что я обижен. Я член великой Коммунистической партии, меня обидеть нельзя, дело шло не об одном лице, дело шло о свободе советского народа.

Так далеко зашел зарвавшийся провокатор. Я и тов. Строкач зашли к Мельникову, когда он был во Львове , говорили ему, как же так, партия работает, столько внимания западным областям уделяет ЦК, советское правительство, сколько героических подвигов наших советских людей — и вдруг говорят, что нет советской власти. Товарищ Мельников возмущался. Что я должен был делать? Может быть, дальше пойти. Моя вина, что я не доложил товарищам Маленкову и Хрущеву. Но дело не в этом.

Вот последний случай. Заходит ко мне товарищ Строкач и говорит: «Товарищ Сердюк, не могу дальше. Мешик дал задание, чтобы ему дали сведения, сколько в партийном аппарате, в обкоме, горкомах, райкомах работает русских, украинцев, из них местных . Я не знаю, как мне быть». Я знаю товарища Строкача как честнейшего коммуниста, как преданнейшего нашей партии, советскому народу. В шутку я ему говорю: «Ну, давай. Я знаю постановление Центрального Комитета о ликвидации агентуры». Мы сожгли дела агентов, которые были до 1938 года. Знаю решение Центрального Комитета партии о внимании и наблюдении со стороны партийных комитетов за органами МВД, что надо вмешиваться. Я говорю Строкачу: в обкоме у зав. особым сектором есть такие сведения, но если ты к нему пойдешь, он без разрешения Секретариата не даст. Может быть, у тебя завелись агенты, то агенты дадут, но это страшное дело. Я решил позвонить товарищу Мельникову, думаю, что дело не туда идет, а потом про себя размышляю: я позвоню товарищу Мельникову, Мельников наверное позвонит Мешику, и Строкач попадет в опалу. А потом опять думаю: ведь я буду звонить не куда-нибудь , а в ЦК, и если какой-то Мешик на Строкача будет нападать, Центральный Комитет защитит его. Звоню Мельникову, возмущаюсь, говорю, как это так, с каких пор областной комитет должен отчитываться перед МГБ? Я в партии принимаю активное участие в работе, знаю решения Центрального Комитета, знаю, какую линию проводит