В. Наумов - Лаврентий Берия. 1953. Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы.

Хрущев.Слово имеет товарищ Байбаков.

Байбаков.Товарищи, вот уже третий день на Пленуме Центрального Комитета нашей партии приводятся факты, вскрывающие отвратительное лицо Берия, политического авантюриста и карьериста, пролезшего к руководству.

В связи с разоблачением этого авантюриста мне хотелось бы в дополнение к выступавшим товарищам добавить некоторые факты из деятельности Берия.

Я целиком и полностью согласен с оценкой, данной авантюристу Берия тт. Малышевым, Завенягиным и другими товарищами, в части отношения Берия к людям и к решению производственных вопросов.

Хамство, надменность, издевательство над людьми, унижение достоинств человека — вот характерные черты поведения этого разложившегося человека.

Зная Берия по совместной работе более 10 лет, я не помню случая, чтобы какой-нибудь разговор по телефону или при личной встрече проходил в спокойных тонах. Как правило, он любил выражаться {71} нецензурными словами, оскорблял словами вроде таких: «переломаю ноги», «переломаю ребра», «посажу в тюрьму», «пойдешь в лагерь», «свалю с вышки, на которую ты забрался» {72} , и так далее. (Смех в зале.)

Голос. С какой вышки?

Байбаков. Министерский пост он называл вышкой.

К сожалению, такие эпитеты отпускались не только в адрес министра нефтяной промышленности или его заместителей, но и в адрес других министров и руководящих работников, несмотря ни на их возраст, ни на положение. Как правило, после таких разговоров тобой руководит не вдохновение к работе, а страх за завтрашний день.

Все наши крупные инициативные вопросы, как правило, встречали недовольство, так как они исходили не от него, и, как правило, в этих случаях находились какие-либо придирки, и документ возвращался обратно в министерство для так называемого исправления и доработки. Таким образом, к нему шел новый документ, начинающийся словами: «В связи с вашим указанием…» или «По вашему поручению…». Только такие документы принимались им к рассмотрению.

У двурушника Берия вызывало большое негодование, когда я пытался посылать письма в адрес товарища Сталина или ряду других руководящих работников ЦК или Совета Министров. Он не мог терпеть, когда секретари областных комитетов партии, секретари центральных комитетов компартий республик обращались к товарищу Сталину с жалобой на недостатки в работе нефтяной промышленности. Но обычно доставалось мне. Особенно крепкие эпитеты через меня по телефону сыпались руководителям {73} партийных или советских организаций областей или республик.

Я не могу сказать, что вопросы им не решались. Это было бы неправильно. Но решение этих вопросов проходило, как правило, в нервозной обстановке, грубо и нетактично. Правильно говорил товарищ Завенягин, что решение вопросов Берия осуществлялось главным образом канцелярским способом или по звонку, без внимательного личного изучения вопроса с вызовом заинтересованных лиц. Как правило, Берия редко принимал народ {74} и выслушивал наши просьбы и предложения, Достаточно сказать, что мы попадали к нему в кабинет 5–6 раз в год, а за истекшие полгода я был у него всего 2 раза по одному и тому же поручению. Надо сказать, что мы и сами не горели желанием попадаться ему на глаза (смех), так как знали, что из кабинета выйдем шатающимися или разбитыми.

Берия — настоящий двурушник и лицемер. Для него нет ничего святого, ничто для него не являлось авторитетом.

Хочу остановиться на одном факте, характеризующем Берия в этом отношении. В феврале текущего года он вызвал меня и дал поручение по разведке и организациинефтяных месторождений в северной части Каспийского моря, при этом он сказал, что это дело большой важности и что этим интересуется лично товарищ Сталин.

Работа эта нами была выполнена и представлены предложения на предварительное рассмотрение Берия. Как и следовало ожидать, за выполненную работу мне был сделан выговор и приказано переделать мероприятия в сторону резкого усиления работ в указанном мною районе. При этом с его стороны велась агитация за необходимость развития добычи нефти на морских площадях.

Наконец, был представлен и такой вариант, который устраивал авантюриста Берия. Однако этот проект не был представлен товарищу Сталину в связи с его смертью. Буквально через 5–6 дней после смерти товарища Сталина раздается звонок. Он с надрывом в голосе буквально заявил следующее: «К черту авантюристический план Сталина. Выбрось или сожги все документы по разведке на нефть в Каспийском море», — и повесил трубку. (Возмущение в зале.)

Голос из зала. Надо было в ЦК сообщить.

Байбаков. К сожалению, такие мерзкие выражения в адрес товарища Сталина высказывались после этого очень часто, вплоть до заседания Президиума, где обсуждался вопрос, связанный с сокращением строек. Я помню хорошо, когда в адрес товарища Козлова Берия произнес слова следующего содержания: это авантюра — озеленение и другие вопросы, я Вам немедленно приказываю представить {75} проекте прекращении всех этих дел. Каждое такое решение, которое принималось {76} Центральным Комитетом, он называл в присутствии многих людей авантюрными делами и прочее. Это не являлось секретом. И мне кажется, сидящие здесь товарищи могут подтвердить, когда такие слова из уст этого провокатора и подлеца выходили, а мы, к сожалению, все молчаливо проходили мимо таких фактов.

При жизни товарища Сталина двурушник Берия боялся его, выслуживался перед ним, не вступал с ним в полемику по вопросам, по которым не был согласен.

Берия часто писал записки товарищу Сталину о возможности подъема добычи нефти в тех или иных районах, что, на мой взгляд, не являлось необходимостью, и все эти вопросы можно было бы решать с годовыми планами. Особую активность развил Берия в вопросах увеличения добычи нефти в Татарии и Башкирии, в результате чего был представлен пятилетний план развития нефтяной промышленности, предусматривающий, как вам известно, рост добычи нефти за пятилетие почти в два раза, то есть на 85 процентов, а по наращиванию мощностей в переработке — в два и больше раза [130]. Нефтяная промышленность обеспечит этот рост, хотя это и связано с большим перенапряжением сил. Однако я должен сказать, что это делалось не для того, чтобы обеспечить нужды народного хозяйства, а в карьеристических целях Берия.

Товарищ Сталин в своем выступлении перед избирателями в феврале 1946-го [131]определил пути развития народного хозяйства, в том числе и нефтяной промышленности, заявив, что понадобится не менее трех пятилеток для доведения добычи нефти до 60 миллионов тонн. Таким образом, предполагалось, что добыча нефти в 60 миллионов тонн будет достигнута в 1960 году. Однако в ходе выполнения плана, послевоенного пятилетнего плана, в результате открытия ряда крупнейших нефтяных месторождений Министерство сочло возможным предложить указанные 60 миллионов тонн добыть в 1955 году, то есть на 5 лет раньше указанного товарищем Сталиным срока. При этом, по расчетам Госплана, указанная цифра добычи нефти вполне соответствовала нуждам народного хозяйства и накоплению соответствующего резерва, и Госплан в своих наметках был согласен с нашим планом. Об этом хорошо помнит товарищ Сабуров, когда {77} обсуждали {78} новый план в 70–75 миллионов тонн.