Павел Кучер - 1730 год. Август. Переэкзаменовка

Проскочил. Шныря уже оттащили. К блондинке. Там и зачехлили, грубой дерюгой, с металлическими кольцами по краям. Стульчик, опустевший после экзекуции, культурно отставили в сторонку. Сидеть на нем желающих не нашлось. Гм… Кажется, кончина работодателя девчонок огорчила мало. Скорее – совсем не… Вертятся, оживленно перешептываются. Хотя, сдается мне, это нервное, как после аварии. Каждый рад, что пронесло. Каждый гонит мысли о вероятности смерти, которая, вот-вот, промелькнула рядом. Как-то так…

– А зачем эта штука вообще нужна? – крепкий детинушка, похожий на молодого бычка, выковырял из упаковки пресловутую 'резинку', растянул… намотал на палец… счастье, что надувать не стал, – Какой в них смысл? Для прикола? – аж шею вытянул, от любопытства… Ветер утих. Затишье перед бурей….

– Защита. От детей и венерических болезней, – загорелая консультирует сквозь зубы, запал угас, – Если собрался трахаться наугад, но боишься, заразы или залета – самое оно. Аксессуар, для безопасного секса…

– И что за ощущения? – елки, он же, похоже, действительно не понимает! Рожа – искренне удивленная.

– Как целоваться в противогазе! – надо же, это одна из эскортниц голос подала. Осмелела? Э! Да она пробует завязать знакомство. И что? Нормальный ход. Местные дружно грохают смехом. Оценили шутку…

– Завидно, однако! – с акцентом героя из исторического фильма, про северных поморов, подхватывает другой парень, – Фарт, без балды, Егорке выпал! – уважительно косится на мелкого, – Ишь, каков пострел -сутенера замочил! Не стыдно людям рассказать! – брезгливо вертит между пальцами подобранную с песка упаковку кондома, – Пакость какую выдумали… Тьфу! – тем не менее, тоже сует трофей в карман. Сувенир!

Твою дивизию… Это они серьезно! Только состоявшееся двойное убийство на глазах превращается в охотничьи байки. 'Сутенера замочил!' Чем докажешь? А вот – пачка презервативов! Прямо с тушки взята! Словно рога оленя или кисточка львиного хвоста… Но, девки-то наши, россиянские, каковы! Не теряются, На ходу подметки срежут… Парочка эскортниц уже перебралась из компании туристов, к местным. Что-то спрашивают, им отвечают… Загорелая туда подсела. На только освободившийся, после сутенера, стульчик, между прочим. Заспорили! Остальные 'труженицы постели и застолья' заинтересованно слушают… и явно тоже не прочь, присоединиться… Женщины, блин! Беспощадно практичные твари, как ты ни крути. Всегда с победителями… Кто бы они не были. М-м-м-дя… Те же самые трофеи, только живые, если разобраться. Гы! Представляю разговор – 'Где ты такую деваху оторвал? Снял! С ещё теплого тела олигарха…' Молодцы!

Оп-паньки! Пропали ребята… Самая бойкая уселась к одному из парней, на колени. Вроде как по делу, ножки у неё того, ага. Не, я не спорю, должны болеть. Как туфельки сняла – кровь потекла… Но, по нужде, и совсем недавно, она 'своим ходом' добиралась. А теперь? Скажет – 'Я раненая, я бедная'. И понесет… на руках. А там, сам не заметит, как шею подставит… Эх-ма! Моя-то, бывшая, не долго разведенкой пробегала, через месяц опять замуж выскочила. Видно, загодя запасной вариант был припасен. Может быть и не один…

Накаркал, как есть – накаркал! Парень без напряга, одним взмахом, подхватывает 'пострадавшую' на руки и тащит, к торчащему между пальмами далеко за экраном, блеклому шкафу. Вроде ящика у проводных связистов. Их тут несколько, торчит, в пределах видимости. Силен! Одной рукой поддерживает, а другой – ещё и пару сидушек зацепил. А та, ты только глянь, его двумя руками за шею обхватила, и вообще… удобно пристроилась. Жертва эксплуатации! Только, мнится мне, что ждут, и скоро, барышню сюрпризы. Много…

Так, оператор (или кто там сюжет монтировал) со мной одинакового мнения. Наплыв, крупный план, с другой стороны. Сколько у них тут камер понатыкано? На каждой пальме что ли? А как развешивали? Хотя, если летающие блины тут повседневный транспорт, так это нетрудно… Небось, они и елки с них, на Новый год украшают, и стены красят. Вместо лестниц – авиация. Ладно, кино продолжается… Стулья поставлены, один против другого. На ближний, аккуратно усаживается болящая, на другой – примащиваются её 'бедные маленькие ножки'. Босые и несчастные… Упс! Шкаф крутанулся вокруг оси. Парень тычет пальцем в пятно дактилоскопического датчика. Дверка раскрывается как в автобусе надвое, со сдвигом в стороны. Герметика у них повсеместно. Аварийно-спасательный набор? Точно! Аптечка, длинная и похоже увесистая. Лечить её собрался? Пинцетом, как в травмпункте, по одной, занозы извлекать? Немытыми руками? Не верю! То есть, что занозам хана – это точно. Наверняка, метод лечения отработан. Жаль, я сам спросить не догадался. Но!

Вот именно, предчувствия меня не обманули. Сейчас, устроимся поудобнее, пивка отхлебнем, сухарик на зубах хрустит… Начинаю понимать чувства, испытываемые на гладиаторских боях, римским патрицием. Кайф, когда спектакль в реале! Настоящая жизнь, настоящие страсти, настоящая кровь. Девица-то уже глаза закатила и ждет… ласкового и нежного обслуживания. Гы-гы! У неё опыта общения с товарищами нету. Но, большой опыт ломать комедии. Надеется 'продавить на жалость'. Фигушки! Радикальная депиляция пяток, смертельный номер! Сначала их споласкивает, дезраствором, из бутыли-распылителя, под давлением. А-а-а! Терпи! Большой, телесного цвета пластырь, с толстым слоем замазки, освобождается от упаковки – это раз! Прижимается к пятке – два! Ещё один, такой же, к другой пятке – три! А-а-а! Болит? Думаю – это цветочки. Во! Пластырь, твердой и мозолистой пролетарской рукой на твоих развратных ступнях разглаживают… И? А-а-а! Куда дергаешься? Доктор сказал, в морг, значит – в морг! В смысле – лечить, до победного конца! С живой тебя, теперь, точно не слезут, по себе, хе-хе, знаю. Привыкай! Больно? Наверное. Плачет… Ы-ы-ы!

Плачущая рядом женщина – всегда сильное переживание. А плачущая накрашенная женщина – почти конец света. Ы-ы-ы-ы-ы! Потеки туши и румяна смешиваются на ещё минуту назад симпатичной мордашке в восхитительно кошмарную 'тесю-месю'. 'Здравствуй, бабушка Яга!'. Сейчас, пацан глянет на пациентку и романтики поубавится… Глянул! Герой… Руки дернулись, но на лице – ни один мускул. Стоик, в натуре!

Елки! За операторскую работу, монтажнику, надо давать 'Оскара'. Крупный план… Видна, по мелким деталям и глазам, работа мысли. Что делать? Не тащить же её, в таком виде под душ? У парня руки грязные. Ага! Резиновые перчатки надел, ватно-марлевый тампон добыл. Дернул флакон с дезраствором и вернул на место. Не то! А вот – то, она, родимая, 'сорокоградусная'. Со священной этикеткой – 'Столичная'. Будем знать, что водка тут проходит по графе – 'лекарство'. И хранится с медикаментами. Наверное, везде так. А здесь, в комнате тоже? Аптечный шкафчик в углу, у входной двери. Стоп машина! То есть, стоп кадр! Тэ-эк!