Ольга Лазорева - Чернослив в шоколаде

«Скорее всего, массаж, – размышляла я, стягивая свитер. – У меня, видимо, ущемление».

– Только осторожно, прошу тебя, – сказала я. – Я читала, что при таком обострении нельзя активно массировать.

– Все-то вы знаете, все читаете! – пробормотал он и подошел ко мне.

Я легла на матрас на живот, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Вначале почувствовала, как его пальцы слегка давят на копчик, потом они пробежали по всему позвоночнику до затылка и, едва касаясь, помассировали голову. Но дальше начался сущий ад. Ян сильно надавил мне на поясницу, и я охнула от резкой боли.

– Ничего, милушка, – пробормотал он. – Можешь и попукать, мне это все равно.

Я невольно улыбнулась. Но тут же брызнули слезы, потому что после активного массажа он встал ногами на мою поясницу. А весил он немало, около 80 килограмм. И начал ходить по спине. Боль была ужасающая, я охала, плакала, умоляла отпустить меня, но он продолжал. Когда он слез с моей спины, то начал скручивать и выкручивать мое тело, словно тесто. Меня прошиб такой пот, что, казалось, потеют даже кости. Затем интенсивность его воздействия уменьшилась. Он перевернул меня на спину и продолжил массаж. Скоро я странно расслабилась. Услышав щелчок пальцев, пришла в себя и открыла глаза.

– Полежи чуток, милушка, – сказал Ян.

Я увидела, что он почему-то очень бледный.

– Пойду блевану, – сказал он. – А то дряни из тебя понабирал!

И он вышел за дверь. Вернулся минут через десять и уже с нормальным цветом лица.

– Вставай, – ласково сказал он. – Все уже прошло, все в прошлом.

Я недоверчиво прислушалась к себе. Боль еще была, но тупая и все уменьшающаяся. Я поднялась с пола и оделась.

– Пойду умоюсь, – сказала я, все еще внимательно прислушиваясь к ощущениям. – А то вся в поту. Хорошо, что косметикой не стала пользоваться сегодня.

– Эх, бабоньки! – засмеялся Ян. – И о чем вы только думаете? Иди, Оленька, иди, водичка ключевая хороша, студена!

– Ага, водопроводная московская, – улыбнулась я и вышла из офиса.

Пока умывалась, боль окончательно затихла, но все тело ныло. Хотя не скажу, что это было неприятно.

Когда я вернулась в офис, Ян сидел на диване и разливал чай.

– Давай, выпей чашку и домой отправляйся, – сказал он. – И забудь, что болело, но вспомни, что вызвало. Поработай с собой, Олюшка, потрудись. Душа-то чистоту любит.

– Писать сегодня не будем? – спросила я.

И Ян заулыбался.

– Вижу, что совсем тебе полегчало. Но сегодня уже не будем. Клиент скоро приедет. На завтра перенесем. Хорошо ли?

Я кивнула и начала пить чай. Мне все время хотелось улыбаться от облегчения после сильнейшей боли, которая исчезла бесследно, словно ее и не было.

Подумав, я втащил Оша под крыльцо. Это было его любимое место. Передохнув буквально минуту, я начал осмотр. В темноте туловище Оша было неразличимо, но для меня это оказалось благом. Если бы я видел воочию раздавленные внутренности, залитые кровью, то это сильно бы сбивало. А так я прощупывал пальцами и смотрел внутренним зрением. Мне казалось, что я внутри его тела, поэтому скоро картина стала ясной. Тазобедренные кости были раздроблены, мышцы раздавлены, кровообращение нарушено. Психика собаки отключила все ощущения, и Ош по-прежнему находился в бессознательном состоянии. Я запомнил этот факт, понимая, какое это благо для искалеченного организма. Ведь выносить такую боль было невозможно.

Я постарался устроиться поудобнее и начал расслаблять уже опухшие мышцы. Затем соединил все сломанные кости. Пока делал это, не переставая молился Ену о чуде. И чудо произошло. Я видел внутренним зрением, что кости будто сами вставали на места, притягиваясь, как магниты, и наполнялись восстановленной мной жизненной энергией. Мне даже стало казаться, что это не мои пальцы, а пальцы самого Ена исправляют повреждения, которые на глазах исчезают.

Домой я приехала практически здоровая, тело еще немного ныло, но я чувствовала бодрость и явный прилив энергии. Пообедав, легла на диван и задумалась. Отчего-то перед глазами возникло грустное лицо Геры, его опущенные ресницы и сжатые губы.

«Как же я хочу, чтобы он был счастлив! – подумала я. – Он такой замечательный человек! Но он может быть счастлив только с этой Олей! Что тут можно поделать?»

Мне отчего-то вспомнились слова Яна о причине, вызвавшей приступ боли в пояснице. В результате написания книги и постоянного общения с ним я уже четко понимала, что все наши болезни, действительно, возникают в результате наших неправильных действий. И дело тут не только в том, что мы, к примеру, надели не ту обувь, промочили ноги и в результате заболело горло. Все было намного глубже и тоньше. По утверждению Яна, только плохие поступки души вызывали болезни в теле, бумерангом возвращаясь к нам. Я вспомнила Арину Игнатьевну и ее слова о косточке внутри ягоды чернослива. В принципе она говорила об этом же. Душа – косточка, окруженная мякотью тела. И это неразрывно связано, потому что составляет единое целое. Но мы, как правило, почему-то думаем, что душа может творить, что хочет, а тело существует само по себе и живет какой-то своей не всегда понятной нам жизнью.

«Так и со мной получается, – размышляла я. – Захотелось мне, видишь ли, любыми средствами заполучить любовь мужчины! Да разве так можно? И разве я думаю о нем, о его счастье? Пора уже от теории перейти к практике! Но как же это трудно!»

Я села. Принятое решение вызвало неудержимые слезы. Но я взяла телефон и набрала номер Оли, который остался в памяти после звонка Геры.

– Да? Кто это? Гера? – услышала я мелодичный и показавшийся мне капризным голосок.

– Нет, это ваша тезка Оля, – ответила я, сдерживая волнение. – Вы меня не знаете, просто Гера мой друг и он звонил с моего телефона.

– И что вы хотите? – довольно раздраженно спросила она.

– Поговорить по поводу Геры, – ответила я, начиная успокаиваться. – Дело в том, что я его очень хороший друг, только вы не подумайте чего, я его старше и мы действительно просто друзья, – зачем-то добавила я.

– И как вы познакомились? – поинтересовалась Оля.

– Гера приятель Кости, а тот друг моей лучшей подруги. У них были дела по обмену квартиры.

– Ах да, Гера говорил, что работает в недвижимости, – сказала она, растягивая слова.

Мне показалось, что она с трудом сдерживается, чтобы не зевнуть. И это окончательно меня успокоило.

«Да ей, по-моему, на него чихать с высокой колокольни», – подумала я, а вслух сказала:

– Оля, вы не удивляйтесь, но я решила позвонить вам по той простой причине, что я очень хорошо отношусь к Гере и желаю ему всяческого счастья. И я никогда не видела, чтобы мужчина так сильно любил женщину. Ведь он боготворит вас. Я думаю, что вы в курсе?