Ольга Лазорева - Пьяная вишня

Практически все только что начавшие встречаться пары считают, что таких отношений, какие существуют у них, никогда и ни у кого не было. И даже по прошествии времени им кажется, что это были самые яркие переживания в их жизни. Люди вокруг казались им добрее, еда вкуснее, цвета насыщеннее, ароматы сильнее. Окружающий мир будто окутывал романтический флер, и все выглядело в розовом свете. К тому же кардинально менялось отношение к самим себе. В период влюбленности откуда-то появлялись бодрость, энергия, оптимизм. Люди становились находчивее, жизнерадостнее, игривее. В зеркале человек видел новое лицо, привлекательное для партнера. Некоторые настолько воодушевлялись собой, что могли отказаться от искусственных стимуляторов: алкоголя, наркотиков, и даже секс приобретал второстепенное значение. Эмоции фонтанировали, жизнь била ключом.

Результаты исследований говорят о том, что влюбленные чувствуют прилив сил от вырабатывающихся в организме «наркотиков» – натуральных гормонов и химических веществ, которые бодрят и подпитывают энергией организм. Во время первой фазы знакомства мозг выделяет допамин и норепинефрин – вещества, стимулирующие работу нервной системы. И благодаря именно этим веществам мы начинаем чувствовать оптимизм, бодрость, общую удовлетворенность жизнью. Во время второй фазы, когда влюбленные хотят быть друг с другом постоянно, мозг увеличивает количество синтезируемых в организме гормонов, которые вызывают у человека чувство комфорта и безопасности. А необъяснимое чувство единства, испытываемое влюбленными, вызывается серотонином.

Влюбленные утверждают, что не могут прожить друг без друга. На подсознательном уровне они боятся потерять своего партнера, так как вместе с ним исчезнет и чувство целостности. Опять быть разочарованным, незащищенным, неудовлетворенным? Ощутить, как часть тебя, твоя найденная половинка куда-то исчезает? В конечном итоге потерять друг друга для влюбленных – значит потерять себя. Поэтому они цепляются за иллюзии романтической любви и долгое время живут ими, стараясь не замечать реалии, и даже тщательно отгораживаются от них. В определенной степени мы все используем отрицание как защитное средство. Когда жизнь преподносит нам жестокие сюрпризы, мы предпочитаем игнорировать реальность и придерживаться старых мнений. И часто пик отрицания человек испытывает на ранней стадии романтической любви. К тому же влюбленные творят чудеса в искусстве «проецирования». Некоторые пары умудряются всю жизнь прожить, так и не узнав толком друг друга, и остаются влюбленными в созданный ими образ. В этом случае отношения длятся долго и гармонично.

В конечном итоге романтическая любовь является плодом неосведомленности и фантазии. Пока влюбленные поддерживают в себе убеждение в истинности их лишь частично верных, идеализированных представлений друг о друге, они существуют в полной гармонии. Но если они решают объективно оценить друг друга, то мгновенно обнаруживают, что рядом отнюдь не идеал, а обычный человек со всеми свойственными ему изъянами и отрицательными чертами характера. И вот тогда, если это настоящее чувство, они учатся любить заново – не созданный ими прекрасный образ, а живого человека со всеми его недостатками.

Милые женщины, решайте сами. Или после первого этапа романтических отношений вы будете продолжать идеализировать своего мужчину, боясь потерять то ощущение сказки про принца на белом коне, которое вы себе создаете сами, или вы попытаетесь трезво взглянуть на него и оценить ваши отношения и их перспективу с точки зрения реального мира.

Романтическая любовь прежде всего – плод неосведомленности и фантазии.

Зрелая любовь – это радостное, светлое чувство к живому человеку со всеми его недостатками.

В Москву мне удалось вернуться в этот же день, но поздно ночью. Когда мы приехали в Солотчу, я расплатилась с Петрунькой за два рейса. Отдала «сколько не жалко», то есть тысячу рублей, решив, что это еще даже мало за такую поездку. Но, по-видимому, для Солотчи это было необычайно щедро. Петрунька залился краской, сунул купюру в карман и сказал, что сейчас найдет мне попутку до Рязани, хотя я его об этом не просила. Он развил бурную деятельность. Я видела из окна, как он бегает от машины к машине, потом Петрунька скрылся в магазине, а я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

«Значит, Ник отказался от меня, – с тоской думала я. – Значит, все его уверения в вечной, верной и сильной любви оказались пустыми словами. А на что я, собственно говоря, рассчитывала с такой огромной разницей в возрасте? Чудес не бывает. Чтобы молодой красивый парень смог по-настоящему полюбить сорокалетнюю женщину и быть всю жизнь рядом с ней, никогда не изменять? Этого не может быть, потому что быть не может!»

Невольные слезы потекли из моих закрытых глаз. Я попыталась успокоиться, но лицо Ника стояло перед глазами.

– Дамочка! – раздался в этот момент голос Петруньки, и я вытерла глаза. – Тут земляки мои в Москву едут и согласились вас подвезти. Я думаю, вы договоритесь, – добавил он и заулыбался.

– Очень хорошо! – обрадовалась я.

– Да вы никак плачете, – простодушно заметил он.

– Нет-нет, – ответила я. – Это аллергия, что-нибудь тут рядом цветет, вот слезы и текут.

– Странно, – сказал Петрунька и помог мне выбраться из машины. – Вон, черный джип видите? – спросил он и махнул в сторону магазина. – Туда и идите.

– Спасибо тебе за все, – ласково проговорила я. – И до свидания!

– Вам спасибо!

Он подхватил коробку с подсвечником и быстро двинулся к джипу. Я отправилась следом. В джипе находилось целое семейство: полный жизнерадостный папа, не менее полная и не менее жизнерадостная мама и двое их сыночков-погодков, точные копии папы. Они радостно со мной поздоровались, устроили меня на заднем сиденье рядом с сыночками, и мы поехали. Мальчики всю дорогу приставали ко мне со всякими вопросами, так волнующими детей в десяти-одиннадцатилетнем возрасте, и не давали остаться наедине со своими мыслями. И это было для меня благом, так как я практически не вспоминала о предательстве Ника. По-другому я его поведение для себя определить даже не пыталась, хотя понимала, что не права и что иначе наша история закончиться по определению не могла. Семейство любезно доставило меня до подъезда. Было уже два часа ночи, я устала и хотела только одного – спать. Мальчишки, кстати, уже давно уснули, уютно устроившись в углу сиденья и периодически наваливаясь на меня. Я достала кошелек, но и папа, и мама резко воспротивились брать деньги.

– Вы всю дорогу занимались нашими мальчиками, – сказала мама, – и хоть ненадолго избавили меня от их неуемного любопытства. Какие деньги? Что вы?