Станислав Славин - Секретное оружие третьего рейха

Хотя новое оружие было почти не апробировано, адмирал Дениц возлагал на него большие надежды. Вместе с создателями торпеды типа G7e он полагал, что появились реальные перспективы «одним попаданием ломать хребет линкорам противника».

И вот вместо «ломки хребтов» – недоуменные доклады подводных асов. Внешне все это выглядело как трагическая и странная случайность. Трагическая, потому что таковыми были порожденные ею последствия для фашистского флота. А странная, потому что массовое производство невзрывающихся боеприпасов имело место в технически развитой стране, где порядок и аккуратность признаны национальными чертами.

В чем крылась причина отказов торпед? Кто был в том виноват? Давайте попробуем разобраться.

Конструированием и испытанием новых торпед в Германии занимался Экспериментальный институт торпедного оружия, а производство велось на нескольких предприятиях, из которых ведущим было Торпедное управление нильской военной верфи. Какую же оценку давало их работе командование фашистского флота?

«Методика испытаний новых типов торпед является предательской… Немецкие подводные лодки, вооруженные новыми торпедами, оказались фактически безоружными… В Торпедном управлении и на полигоне Экспериментального института обнаружены недочеты в подготовке торпед к сдаче флоту. Сущность их расследуется особо», – метал громы и молнии адмирал Дениц. И надо сказать, он имел на это основания. Ведь сам факт запуска в массовое производство – без должных испытаний! – такого дорогого и сложного вида оружия, как торпеда, наводит на мысль, что это не техническая ошибка, а преступление.

По приказанию командующего военно-морскими силами гросс-адмирала Редера военная прокуратура начала следствие. Оно длилось около года – срок для военного времени немалый. Редер настоял, чтобы главные виновники – инспектор торпедного вооружения адмирал Геттинг, руководитель Экспериментального института торпедного вооружения адмирал Вер и два ведущих инженера – предстали перед судом.

Адмирала Гёттинга суд оправдал, адмирала Вера – признал виновным. Но сущность обвинения сводилась лишь к тому, что возглавляемый им институт не обеспечил разработку надежной конструкции торпед и без проведения должных испытаний рекомендовал их к принятию на вооружение. Прочих подсудимых обвинили в том, что они занимали посты, не соответствующие их техническим знаниям.

До приговора суда мало кто сомневался, что виновные будут строго наказаны. Ведь, по заключению Деница, только в апреле – мае 1940 года при атаках немецких подводных лодок отделались «легким испугом» 3 линкора, 7 крейсеров, множество эсминцев и транспортов – все это общим водоизмещением свыше 300 тысяч тонн. Надо учитывать и то, что английские глубинные бомбы оказались вполне исправными, и для четырех немецких подводных лодок их атаки «деревянными болванками» оказались последними.

Однако приговор суда вызвал всеобщее изумление. Адмирала Вера всего лишь уволили из флота и определили в качестве почетного узника в рейнскую крепость Гельмерсгейм. Ведущие инженеры были приговорены к небольшим срокам тюремного заключения.

Но и этим судебным фарсом дело не ограничилось. Шеф люфтваффе Геринг через полгода забрал почетного узника в свою систему и поручил ему создание авиационных торпед. До самого конца войны Вер конструировал такие торпеды, причем о его прегрешениях во флоте начисто забыли. В 1968 году западногерманский пенсионер Оскар Вер умер. Никаких разъяснений относительно причин либерального отношения нацистского суда к его особе и покровительства Геринга он не оставил.

Германский историк Ф. Руге жаловался, что нехватка ассигнований на инженерные исследования приводила к тому, что испытания «неконтактных» торпед типа Q7a и G7e велись по сокращенным, «преступно укороченным» программам…

«Создатели оружия в великой Германии не испытывали недостатка в средствах», – возражает ему в своих мемуарах Дениц и тут же признает, что… в ходе испытания новых торпед были произведены лишь две, далеко не блестящие по результатам, стрельбы, после которых сразу последовала рекомендация к принятию на вооружение.

Теперь, когда рассекречены материалы следствия, можно смело утверждать: парадокс стрельбы «деревянными болванками» объяснялся неполадками в трех механизмах: электромагнитном взрывателе, контактном взрывателе, гидростате.

При полигонных испытаниях электромагнитный взрыватель устанавливался на устаревшей торпеде G7v. В то же время в серию была запущена новая торпеда с более мощным двигателем и как следствие – более сильной вибрацией. Именно вибрация и вызывала преждевременные взрывы. Даже с точки зрения рядового инженера подобный просчет – вопиющая безграмотность. Как могли проглядеть ее целые конструкторские бюро и военные ведомства?

Кроме того, оказалось, что при создании электромагнитного взрывателя не были учтены должным образом особенности земного магнетизма. Как известно, магнитное поле нашей планеты непостоянно, со множеством различных аномалий. В частности, у побережья Скандинавии на взрыватели влияла аномалия, создаваемая залежами железной руды в Швеции. Правда, чувствительность взрывателей можно было регулировать, учитывая магнитное склонение, однако точность такой регулировки была невелика.

Контактный взрыватель оказался еще менее надежным, чем электромагнитный. Классическая схема действия контактного взрывателя такова: ударник накалывает и взрывает капсюль, и уже от него последовательно взрываются первичный детонатор – промежуточный детонатор – основной заряд торпеды. Подобная конструкция оправдала себя еще в Первую мировую войну и считалась абсолютно надежной. Каково же было удивление судебных экспертов, когда они установили, что на «подследственных» взрывателях боек ударника слишком короток, а капсюль-воспламенитель весьма ненадежен: либо он вообще не срабатывал, либо сгорал слишком быстро, не успевая передать взрывной импульс на первичный детонатор. И наконец, сложность и ненадежность конструкции ударника приводили к тому, что при углах встречи торпеды с целью менее 50° он часто заклинивал.

Неудачной оказалась и конструкция гидростата. Принцип действия приборов основан на том, что он воспринимает давление столба воды, соответствующие заданной глубине хода торпеды, и сохраняет это давление, перекладывая горизонтальные рули. Выяснилось, что у торпед G7a, G7e тяга рулей проходила через мембрану гидростата, а ее сальники не были герметичными. Если же учесть, что внутри корпуса лодки, идущей в подводном положении, всегда накапливается избыточное давление (вследствие постепенного стравливания сжатого воздуха), то сущность неисправности легко понять. Гидростат воспринимал избыточное давление и после залпа уводил торпеду на глубину, превышающую заданную.