Рафаэла Льюис - Османская Турция. Быт, религия, культура

Дервиши ордена бекташей, о связях которых с янычарами с давних пор ходят легенды, так прикипели к корпусу, что в 1591 году орден фактически стал филиалом 99-го тюмена, а шейх ордена получил звание столового. Восемь дервишей направили в казармы Стамбула сотни тюмена молиться за империю и ее армию. Они шествовали перед агой янычар во время парадов и церемоний в зеленых одеждах, и старший из них кричал: «Аллах керим» («Аллах милостив»). Другие же дервиши издавали голосами громкие и протяжные звуки: «Хууууууууу» («Хе»).

Поскольку янычары исключительно воевали и несли сторожевую службу, их обслуживали ремесленники, среди которых были сапожники и цирюльники, изготовители седел и луков, медных и оловянных дел мастера, свечники, кузнецы, башмачники, продавцы специально приготовленных овечьих голов и множество других специалистов. Многих ремесленников нанимало и оплачивало государство, а в случае объявления войны старший офицер-янычар подбирал определенное число ремесленников сопровождать войска и обеспечивать их необходимыми товарами и услугами.

Армии феодального ополчения и янычар даже среди врагов славились строгой дисциплиной и порядком в военных лагерях. Как только штандарты с конскими хвостами были установлены на равнинах Давуд-паши или у Ускюдара, символизируя намерение совершать походы в Европу или Азию, а следовательно, призыв к оружию, турки «собирались сообща на войну, как будто их приглашали на свадьбу». Успеху турок в битвах способствовали упорядоченность и воздержанность во время жизни в военных лагерях, бережное отношение не только к солдатам, но и к лошадям, которые составляли гордость и значительную часть мощи армии. На марше и поле сражения солдат сопровождали команды водоносов и санитаров, не упускалось из виду ничего, что могло способствовать их бодрому настроению и высокому боевому духу, потому что это была профессиональная армия, и с самых первых дней существования империи вплоть до XVII века она ежегодно совершала военные походы. Султан, назначив каймакама – вице-губернатора – управлять столицей в свое отсутствие, отбывал из Стамбула и в сопровождении великого визиря и придворных скакал верхом впереди своей армии. Обычно план кампании заключался в том, чтобы выступить в поход поздней осенью и остановиться на зимовку там, откуда можно было нанести по противнику удар. За весенними сражениями следовали операции по зачистке захваченной территории от войск противника. Армия стремилась вернуться домой летом, к первому урожаю. Наиболее распространенным оружием для рукопашного боя служили заточенные с одного края сабли, искривленные к острому концу, полностью кривая сабля, ятаган в виде сабли, но сильно укороченной и заточенной с внутренней стороны на изгибе лезвия, рапиры и кинжалы. Вдобавок с обеих сторон луки седла всадников закреплялись боевые топоры и пики. К этому вооружению впоследствии прибавились ружья, пистолеты и карабины.

Флот, укрепившийся в лучшую пору империи – основа мощи армии, – оставался менее организованным. На раннем этапе существования империи жители подвластных султану приморских территорий занимались главным образом морской торговлей и пиратством, особенно в отношении кораблей неверных. Когда же султан, подобно многим правителям, решил, что империя нуждается в сильном флоте, и стал строить корабли за счет своей казны, опыт людей, поднаторевших в пиратстве, сослужил хорошую службу для укомплектования кораблей флота командами опытных моряков. Завоевание Стамбула и подчинение побережья Черного моря выявили задачи более важные, чем охрана прибрежной акватории. Флот высвободился для операций в Эгейском и Средиземном морях. Выучка экипажей кораблей и военно-морская мощь в целом возросли до такой степени, что в 1522 году стало возможным выдворить с острова Родос рыцарей ордена Святого Иоанна, откуда они много лет совершали нападения на турецкие корабли и набеги на малые прибрежные города. Примерно в это же время выдающийся корсар Барбаросса начал совершать свои успешные военные экспедиции, в одной из которых он с изумлением обнаружил, что завоевал Алжир. Корсар попросил у султана помощи, которая подоспела к нему вместе с титулом бейлербея – генерал-губернатора – провинции Алжир. Так провинция из рук Барбароссы перешла во владения султана. Вскоре к ним добавились еще две североафриканские провинции – Тунис и Триполи, затем был завоеван Кипр. Между тем другие османские корабли производили захваты в Индийском океане. Турки овладели большей частью Йемена, правда, их мощь в прилегающей акватории океана уступала мощи португальского флота, также совершавшего завоевания в этом регионе.

В 1533 году Барбароссу отозвали в Стамбул наблюдать за строительством кораблей большего водоизмещения на огромных судоверфях и создавать более организованный флот. В начале следующего года ему было присвоено звание капутан-паши и отданы во владение острова Эгейского и Средиземного морей, за то что он, в свою очередь, создал команду военно-морских сипахи и позднее предоставил оснащенный, в том числе и укомплектованный экипажем, военный корабль.

Корабли, которые турки классифицировали в соответствии с итальянской традицией морской державы – Генуи, представляли собой частью галеоны, частью галеасы с водоизмещением 1500–2000 тонн. Это были высокие, длинные судна. Жерла пушек торчали из бортовых отверстий над нижней и верхней палубами. Для управления такими кораблями, помимо мачт и парусов, использовалось несколько рядов весел, каждый из которых требовал определенного числа гребцов. Наиболее распространенными были галеры, которые тоже имели паруса, однако во время сражений поднимали их очень редко. Галеры представляли собой продолговатые, узкие и легкие судна с весьма низкими бортами. В носовой части устанавливалась одна пушка крупного калибра, а в средней – 2–4 пушки на платформе. Гребцы, прикованные цепями за ноги, сидели обычно по трое за одним веслом. С каждого борта судна гребли 26 веслами. Надсмотрщик с хлыстом держал в поле своего зрения первый ряд гребцов и задавал темп гребли. В ходе сражения корабль маневрировал при помощи весел таким образом, чтобы его острый, выступающий вперед нос мог протаранить другое судно либо развернуться так, чтобы матросы смогли перебраться на борт атакованного судна. Галеры были слишком легкими и имели слишком низкие борта для плавания при штормовой погоде в бурном море, но они прекрасно преодолевали опасности мелководья или проникали в лагуны и реки. Многие города, расположенные по побережью мелководных заливов, куда не могли войти большие военные корабли, ощущали себя в безопасности и не утруждались наблюдением за выкрашенными в черный цвет судами, стоявшими в море в дневные часы, поэтому нередко бывали застигнуты врасплох среди ночи внезапными атаками мародеров, которые после разграбления и разорения городов уходили в море, прежде чем горожане могли позвать на помощь своих солдат.