Джон Маккалох - Религия древних кельтов

В этих случаях кровосмешение с матерью нельзя объяснить тотемным обычаем, но эти случаи могут быть искаженными реминисценциями того, что могло происходить в тотемном племени, а именно: сын брал жен своего отца, кроме своей собственной матери, когда те были другой веры, отличной от его собственной. При тотемизме братья и сестры от различных матерей, имевших различные тотемы, могли, возможно, соединяться, и о таких союзах рассказывается в мифах многих народов. Позже, когда тотемизм прекратил свое существование, союзы заключались между детьми от одной матери. Согласно закону тотема, отец мог сочетаться с дочерью, поскольку она имела тотем своей матери, но на практике это осуждалось. Многобрачие также могло сосуществовать с тотемизмом, и, конечно, это, как правило, связано с отсчетом происхождения через мать. Если кувада была кельтским институтом, то это также указывает на существование матриархата у кельтов. Чтобы объяснить все это как доарийское или говорить о том, что сообщения классических авторов касаются неарийских племен и что свидетельства в ирландских сагах показывают только то, что кельты были под влиянием нравов коренных племен, среди которых они жили, следует пренебречь тем фактом, что эти обычаи тесно связаны с кельтской жизнью, хотя это оставляет необъяснимым влияние таких обычаев на народ, чьи собственные нравы были совершенно другими. Свидетельства указывают на существование тотемизма среди древних кельтов или же хотя бы отдельных элементов этой веры.

В первобытный период охоты или скотоводства люди поклонялись животным, на которых охотились или которых разводили. Они, возможно, чувствовали вину перед животным, на которое охотились и которое убивали (форма поклонения), а там, где на животных не охотились, их разводили и поклонялись им, а одного из них, возможно, ежегодно убивали и съедали, чтобы получить его божественную силу. Заботливо оберегались священные животные, на которых не охотились, и это привело к одомашниванию, воздержанию от употребления в пищу их мяса, что способствовало увеличению запасов продовольствия в более позднее время, когда одомашненных животных свободно убивали. Но более раннее священное убийство таких животных сохранилось в религиозном аспекте их заклания в начале зимы. Культ животных был также связан с тотемным обычаем, хотя на более поздней стадии этот культ был заменен культом антропоморфных божеств, со старшими божественными животными в качестве их символов, священных жертв и т. п. Эта эволюция привела теперь к устранению ограничений убийства и поедания животных. С другой стороны, более примитивные культы животных, возможно, кое-где оставались. Поклонение культам животных, возможно, ограничивалось мужчинами. С появлением сельского хозяйства как искусства в руках главным образом женщин и последующего культа Матери-Земли, богини плодородия и зерна, возможно считавшегося женским, священное поедание божественного животного приводило к убийству и поеданию человеческой или животной жертвы, по-видимому чтобы воплотить такой дух. Позже эти два культа были вынуждены объединиться, и божественное животное и животное воплощение духа растительности перестали различаться. С другой стороны, когда мужчины начали принимать участие в женских культах плодородия, то, поскольку духи были женскими или, возможно, стали рассматриваться как богини, это заставило мужчин рассматривать некоторых антропоморфных животных божеств как богинь. Некоторые из них, например Эпона и Дамона, с расширением участия мужчин в сельском хозяйстве стали мужскими или же супругами и матерями богов плодородия, хотя более древний аспект никогда не терялся из виду, как свидетельствует Мать Зерна. Эта эволюция привела к тому, что божественные священники-короли заняли место более древних священнослужи-тельниц этих культов, одна из которых, возможно, была божественной жертвой. Однако в некоторых местных культах все еще сохранялось поклонение женским божествам, и они имели своих священнослужительниц.

Неясно, рассматривали ли древние кельты Небо и Землю как мужа и жену. Такое представление распространено во всем мире, и в мифах часто объясняется причина разделения этих двух начал. Жители Полинезии считали, что дети Неба и Земли – персонифицированные ветра, леса и моря, – разгневанные тем, что они сдавлены между родителями во тьме, поднялись и отделили их. Тот же самый смысл в греческом мифе об Уране, или Небе, и Гее, или Земле, разделенных их сыном Кроносом, и в индийском мифе о Дьяусе, или Небе, и Притхиви, или Земле, которые были разделены Индрой. Уран в Греции уступил место Зевсу, а в Индии Дьяус стал подчиняться Индре. Так, первобытное персонифицированное Небо отступает, а его место занимает более индивидуализированный бог. Но обычно Мать-Земля остается величиной постоянной. Земля ближе к человеку и более неизменна, чем неустойчивое Небо, в то время как в качестве производительницы она была источником всех зеленых плодов и поэтому оставалась важным божеством даже тогда, когда появилось множество других божеств. Это особенно верно для аграрных народов, которые умилостивляют Землю жертвами, поклоняются ей оргиастическими обрядами или поддерживают ее жизнедеятельность с помощью магии. С развитием цивилизации эту богиню все еще вспоминают как дружественную человеку и, как в Элевсине, изображают печалящейся и радующейся, подобно самому человеку. Или же там, где более высшая религия вытесняет более древнюю, в народе ритуал все еще сохраняется, хотя его значение может быть забытым.

Таким образом, возможно, кельты обладали мифом о Небе и Земле, но все следы его пропали. Имеются, однако, остатки мифов, показывающих, как Небо поддерживается деревьями, горой или столпами. Высокая гора вблизи истоков Рейна была названа «колонной Солнца» и была настолько высока, что скрывала Солнце от людей, живших на юге. Возможно, она считалась опорой Неба, в то время как вокруг нее двигалось Солнце. В старом ирландском гимне и комментариях к нему Бригит и Патрик сравниваются с двумя столпами мира. Вероятно, это – ссылка на какой-то древний миф о Небе или Земле, опирающейся на столпы. Следы этого мифа есть также в народном поверье, как и в историях об островах, опирающихся на четыре столпа, или как в легенде о церкви Кернитоу, которая покоится на четырех столпах в замерзшем море и погрузится в воду, когда море оттает, – комбинация космогонического мифа и мифа о Великом потопе. В некоторых мифах Небо и Землю соединяет мост, или лестница. Возможно, есть остатки подобного мифа в ирландской поэме, в которой говорится о «дрохет бетхад», или «мосте жизни», или о «дрохайд на флайтхеанас», или «небесном мосте», из фольклора Гебридских островов.