Анна-Лена Лаурен - У них что-то с головой у этих русских

Думаю, в этом одна из причин неожиданно хорошей осведомленности русских в истории Финляндии. По сравнению с нашими западными соседями — шведами — русские вообще довольно много знают о нас. Они испытывают чувство общности с финнами — ведь мы тоже были частью России. Контраст со Швецией огромен: все, кто сталкивался с абсолютной невежественностью шведов в том, что касается Финляндии, поймут, о чем я говорю, а ведь Финляндия была частью Швеции семьсот лет. Великое княжество Финляндское существовало чуть больше ста лет, но все равно русские ориентируются в финской истории гораздо лучше шведов.

Почему так получается — огромная страна вроде России знает о своих соседях больше, чем маленькая страна вроде Швеции? Наверное, причина в том, что в России история всегда рядом с тобой. Она вписана в политику, общество и сознание людей иначе, нежели на Западе.

Мы сидим на берегу реки, жарим сосиски и поем песни; мои друзья знают множество старых песен — и коммунистических, и даже времен Гражданской войны. Моим друзьям от 20 до 35 лет, и многие застали коммунистическую Россию только в самом раннем детстве. И тем не менее они знают старые песни.

День Победы в первую очередь — праздник единения, всеобщий праздник. В России на редкость важно ощущение принадлежности к коллективу. Общие для всех ритуалы, касающиеся Дня Победы, — это несколько оставшихся от коммунизма церемоний; похоже, с каждым годом они становятся все важнее и принимают новые формы. Затее с так называемыми «героическими ленточками» всего несколько лет, но она быстро укоренилась. Ленточки раздают бесплатно почти на каждом углу, они на лацканах пиджаков, на машинах и на элегантных сумочках молодых женщин.

Благодаря всему этому я понимаю День Победы, понимаю, почему он так важен для русских. И все-таки каждый раз, когда его празднуют, я испытываю грусть и желание поспорить.

День Победы окружен ложью, которая ощущается тем острее, чем напыщеннее мероприятия. Ведь именно Вторая мировая война продемонстрировала слабость советского руководства. Москва сумела выстоять только благодаря нескольким компетентным генералам и практически безграничным людским ресурсам: погибших на фронте солдат просто заменяли новыми. Советское руководство посылало на фронт миллионы солдат в качестве пушечного мяса — без подготовки, без достаточного количества оружия, боеприпасов и приличного обмундирования. Во время войны погибли от 20 до 30 миллионов советских граждан — это превосходит потери всех участвовавших в войне государств. Огромная часть этих потерь не была вызвана какой-либо естественной необходимостью — она была вызвана исключительно некомпетентностью.

Наверное, нет другого строя, который отнял бы столько человеческих жизней, сколько отнял коммунизм.

Это в России не обсуждается. Не обсуждается аннексия прибалтийских государств. Не обсуждаются концлагеря ГУЛАГа. Не обсуждается ни одна из кровоточащих ран русской истории, ран, которые не затянутся, пока Россия будет делать вид, что их не существует. От тишины, которая окружает страдания русского народа и чудовищные просчеты руководителей, звенит в ушах.

«Всю свою жизнь я посвятил одному: пробудить в людях желание понять нашу историю. До тех пор, пока мы не посмотрим нашей истории в лицо, общество не сможет двигаться вперед», — говорит Игорь Чубайс, доктор исторических наук и либеральный оппозиционер, москвич. Игорь — один из тех, кого я встретила, работая в Москве, и с кем я по-настоящему подружилась.

Игорь Чубайс ведет ток-шоу на радиостанции «Говорит Москва». Мы встречаемся, когда он приглашает меня поговорить о Финляндии, о том, почему экономика Финляндии настолько жизнеспособнее российской. Или, если сформулировать вопрос на российский манер, почему финны живут намного лучше русских.

Этот вопрос Игорь задает мне в прямом эфире. И все, что я могу ответить: «Потому что у нас никогда не было коммунизма».

Невозможно представить себе все те беды, которые коммунизм принес России; коротко же можно сказать так: коммунизм разрушил русское общество и русскую экономику. Это главная причина того, почему Финляндия сейчас живет гораздо лучше России, хотя в России коммунизм рухнул еще в 1991 году. Но русские так и не осознали этого доконца.

Мой приятель Николай из Санкт-Петербурга разгуливает в модной толстовке с буквами «СССР» на груди. Коля носит ее не потому, что он хочет непременно вернуть советские времена. Он носит ее потому, что это стильно, — старые советские символы сейчас в моде. А еще потому, что считает советские времена периодом, когда Россия была могущественной. Это естественное состояние России.

Весна 2007 года, конфликт вокруг Бронзового Солдата между Россией и Эстонией в разгаре. Я обсуждаю его с Колей и Янсоном, которых числю среди своих лучших друзей. Оба — люди с высшим образованием, экономисты, окончившие Санкт-Петербургский университет. Янсон работает в телекоммуникационной компании в Санкт-Петербурге, а Коля — в компании «Рено» в Париже. Критически настроены по отношению к Путину и нынешнему российскому режиму. Знают иностранные языки, либеральны, много путешествуют. Таких, как Коля и Янсон, я всегда привожу в пример, когда критикую финскую журналистскую братию за устаревшие взгляды на Россию; но сейчас они с пеной у рта отстаивают безмозглую политику России по отношению к Эстонии. И делают они это по одной причине — речь идет о Великой Отечественной войне.

«Есть вещи, которые просто нельзя прощать. Эстонцы оскорбили Россию и нашу историю», — говорит Янсон. Я согласна, что время для переноса памятника — за несколько недель до Дня Победы — выбрано плохо. К тому же весьма неумно со стороны эстонского правительства осуществлять внутреннюю политику за счет отношений с Москвой. Откровенно говоря, эстонское правительство ведет себя просто глупо. Но факт остается фактом: эстонцы имеют право перемещать по своей территории столько памятников, сколько им будет угодно.

Я спрашиваю у Коли и Янсона: разве трудно понять, что Эстония просто не хотела быть частью Советского Союза? Вот поэтому эстонцы и вознамерились перенести памятник.

«Что значит „не хотела"? Так решили на Ялтинской конференции», — говорит Коля. «Да, но эстонцев никто не спрашивал». — «Анна-Лена, милая! Ты что думаешь, кто-то будет спрашивать такие маленькие страны, когда речь идет о большой политике?»

Тут я начинаю злиться. В России есть вещи, на которые реагируешь подсознательно, если ты финн. «Могу только сказать, что лично я ужасно благодарна, что Финляндия во время Второй мировой смогла отбиться от Красной Армии. Иначе нам бы не так хорошо жилось, как теперь», — ядовито отвечаю я.