Чарльз Квеннелл - Гомеровская Греция. Быт, религия, культура

В четырнадцатой книге «Одиссеи» имеется великолепное описание дома свинопаса, построенного им самим. Он был отстроен высоким и располагался в таком месте, откуда открывался великолепный обзор. Дом с прихожей был посреди широкого двора, обнесенного белой колючей изгородью, вившейся поверх каменного основания.

Все это было окружено еще одним забором, а на дворе располагалось двенадцать загонов, в каждом из которых находилось по пятьдесят свиней.

Рис. 62. Декоративная роспись стены из Тиринфа, выполненная в красном, белом и желтом цветах

Такое впечатление, что дом свинопаса как бы списан с терракотовой модели дома, найденной в погребении VIII века до нашей эры в Аргосе. Поскольку здание датируется VIII веком до нашей эры, оно является как бы промежуточным звеном между мегароном XIV века в Тиринфе и Парфеноном в Афинах, который относится уже к V веку до нашей эры. Между тремя зданиями существует более глубокая внутренняя связь, чем это может показаться на первый взгляд. Мегарон в Тиринфе был некогда домом для живых людей, хижина в Аргосе была жилищем для мертвого, а Парфенон был именно домом для богини, а не храмом, в котором собираются верующие. Все три здания имели центральный зал, портик перед ним, а кроме того, они выполнены в сходных строительных традициях и у них покатые крыши. Тот тип здания, который впервые возвели ахейские строители в Тиринфе, нашел воплощение в античном греческом храме, и в дальнейшем его влияние можно проследить даже в формах раннехристианских базилик позднеантичного времени на территории Восточной Римской империи. Его влияние не замечено в римском жилом строительстве, но этот тип зданий был привнесен в Англию во всей его изначальной простоте саксами. Начиная с «темных веков» и вплоть до эпохи Ренессанса в XVI столетии, люди жили в зданиях того же типа, что и обитатели Тиринфа, что лично нам кажется весьма любопытным.

Рис. 63. Декоративная роспись стены из Тиринфа, выполненная в красном, белом и желтом цветах

В двадцать четвертой песни «Илиады» имеется описание высокой хижины, построенной мирми-донянами для Ахилла. Она была возведена из сосны и покрыта соломой, накошенной на лугу. Хижина располагалась посреди двора, обнесенного оградой, в которой имелся проход. Дверь в воротах запиралась на засов, он был таким большим, что его могли сдвинуть только три человека.

Труды Гесиода очень помогают разобраться в зарисовках сельской жизни, представленных в «Илиаде» и «Одиссее». Его поэмы создавались в период времени между 750-м и 700 годами до нашей эры, а самый известный труд называется «Труды и дни». Он адресован младшему брату Персесу, имевшему дурные наклонности и не жалавшему проводить все свои дни в трудах. Поэмы Гесиода заслуживают самого пристального внимания, поскольку в них можно найти не только интересные подробности повседневной жизни того времени, но они также являются свидетельством зарождения нравственности. При их написании Гесиод, помимо своего собственного жизненного опыта, мог опираться только на поэмы Гомера. Последние были Библией для древних греков, своего рода Ветхим Заветом. Боги в них предстают сварливыми и продажными. Гесиод осознал необходимость создания Нового Завета, и его творения, созданные за восемь столетий до рождения Христа, пропитаны христианским духом. Именно в его сочинении «Теогония» и в поэмах Гомера нашли отражение распространенные в то время представления о богах, их жизни и трудах.

Вначале упоминается Зевс, верховный бог, сын Кроноса и Реи, его женой была Гера. Он ведал делами людей, и знаком его являлась молния. Гера была женской богиней, и обычно ее изображали с высокой, богато украшенной короной на голове.

Посейдон, Аид, Гестия и Деметра приходились Зевсу братьями и сестрами. Посейдон, грозное морское божество, был женат на Амфитрите, изображали его стоящим с трезубцем и тунцом. Аид – бог царства мертвых, с женой Персефоной. Гестия – богиня домашнего очага, а Деметра – богиня плодородия.

А вот Афина родилась из головы Зевса, и эта сцена неизменно привлекала внимание вазописцев. Богиню принято было изображать со щитом в руке, она также считалась покровительницей искусств. Сын Зевса Аполлон был богом огня, и обычно его изображали с луком и лирой в руках, его сестра Артемида тоже носила с собой лук и колчан. Посланец богов Гермес носил с собой особый жезл. Дионис был богом вина и виноградарства, а Афродита – богиней любви, спутником ее являлся Эрот. Ее муж Гефест был богом огня и кузнецом, а Арес – богом войны. Общаться с богами можно было и без посредничества жреца. Любой мог к ним обращаться, хотя, как правило, жертвы богам приносил глава семейства, а семейный очаг являлся местом, где произносились молитвы. Домашний очаг был священным местом, и иногда в городах возле святилищ образовывались громадные скопления золы, которым придавалось сакральное значение 8.

Римляне отождествляли своих богов с греческими: Зевса они стали называть Юпитером, Геру – Юноной, Посейдона – Нептуном, Аида – Плутоном, Гестию– Вестой, Деметру – Церерой, Афину – Минервой, Артемиду – Дианой, Гермеса – Меркурием, Диониса – Бакхом, Персефону – Прозерпиной, Афродиту – Венерой, Гефеста – Вулканом, а Ареса – Марсом.

Однако оставим в стороне этот вопрос и вернемся к труду Гесиода «Труды и дни», прежде всего для того, чтобы получить некоторые конкретные сведения о повседневной жизни того времени. Из него мы можем, например, узнать, когда рыбак, он же и земледелец, готовил свою лодку к зиме. Оказывается, что в ноябре, поскольку в это время он начинал пахать поле. Персесу было сказано, что если он хочет добиться успеха, то должен пахать полосами, сеять полосами и жать полосами. Землю опять надо было перепахивать весной и обрабатывать летом. Последнее утверждение относилось к земле, которая оставалась под паром, и помогает нам понять одно место в пятой книге «Одиссеи», где упоминается трижды перепаханное поле.

Гесиод описывает два типа плуга. В одном из них ручка плуга и собственно рало представляли собой одно целое. В другом типе ручка была дубовой, рало делалось из падуба, а дышло из бука или вяза, а затем они соединялись. Гомер упоминает как раз о сборном плуге. Через конец дышла проходил дубовый колышек, и ярмо присоединялось к нему с помощью кожаного ремня. Мулы считались более приспособленными для пахоты, чем волы, а возраст в сорок лет считался идеальным для пахаря; пищей ему служила квадратная по форме буханка хлеба, которая делилась на восемь частей. Зерно рассыпалось человеком, следующим за плугом, а затем присыпалось землей шедшим за ним мальчиком с мотыгой. Мотыги до сих пор применяются в Греции и Италии, и больше всего они похожи на большую тяпку, другой тип напоминает вилы, насаженные на рукоятку точно так же, как и тяпка. Мотыги в современной Англии больше всего по виду похожи на кирку, только острие у последней по форме напоминает резец, один из ее концов находится на прямой линии с рукояткой, а другой расположен к ней под углом в 90°. В восьмой книге «Одиссеи» говорится о том, что длина борозды, которую мул мог пропахать на поле, находившемся под паром, без отдыха, составляла восьмую часть мили, которая впоследствии стала использоваться как единица измерения длины. В двенадцатой песни «Илиады» имеется другое упоминание о том, что один человек использовал на поле межевые столбы: расстояния между столбами, межами и прутьями стали обычными единицами измерения длины.