Дэвид Ирвинг - Разрушение Дрездена. Самая крупномасштабная бомбардировка Второй мировой войны. 1944-1945

Очень немногие из этих восточных беженцев, особенно крестьян, когда-либо ранее слышали сирену воздушной тревоги; в течение шести дней до тройного удара предостережения о воздушных налетах не звучали в Дрездене; большинство беженцев были простыми тружениками села, которые жили вдали от безобразных проявлений современной войны в фермерских общинах восточных областей. Это были крестьяне, которые не видели для себя никакого проку от политики «жизненного пространства», которую фюрер придумал для них на востоке. Теперь они должны были стать жертвами ужасов войны, которую нацистские агрессоры развязали в Европе.

Появление Дрездена в качестве специфической цели для атаки стало сюрпризом для штаба разведки командования. С 1944 года в дополнение к директивам, выпускавшимся время от времени для двух командующих бомбардировочной авиацией союзников, командование бомбардировочной авиации получило список приоритетных целей на неделю от Объединенной комиссии по стратегическим целям. В общий комитет входили представители руководства британских и американских ВВС и разведотделы штаба Верховного командования экспедиционных сил союзников. Командование бомбардировочной авиации обычно выбирало эти цели из недельных списков, с учетом погодных условий и соответствующих тактических соображений. Иногда, конечно, просили особого разрешения на определенные цели, но в этих случаях неизменно находилась причина для острой необходимости в этом. Однако Дрезден все еще не фигурировал в этих еженедельных списках целей.

Инструкции Боттомли передавались в рабочем порядке в разведотдел командования бомбардировочной авиации для того, чтобы подготовить предварительные планы атак. Однако в течение нескольких дней включение Дрездена в этот список подвергалось сомнению. У них, конечно, было досье на Дрезден. Хотя в нем, например, указывалось, что в этом районе большое число военнопленных, но не сообщалось никаких подробностей об их приблизительном местонахождении. Более того, имелось очень мало указаний на то, что Дрезден был городом большого промышленного значения или что он широко использовался для передвижений войск. Отсутствовала обычная точная информация о противовоздушной обороне. Особенно разведотдел интересовали указания, какие объекты должны были быть выбраны в качестве целей.

Ввиду этого сэр Роберт Сондби полагал, что, пожалуй, важность Дрездена в нынешней программе переоценена. Поэтому, опираясь на авторитет сэра Артура Харриса, он поставил под сомнение приказ министерства авиации. В свете их информации он предложил дважды проверить, прежде чем включать Дрезден в список целей и действовать. Шефы командования бомбардировочной авиации не так легко брали под сомнение приказы и, когда возникали такие случаи, говорили с сэром Норманом Боттомли или его представителем шифром по телефону. Прежде Боттомли уже имел дело с подобными ситуациями и позвонил в ответ Сондби в течение считаных часов. Однако в данном случае ему сказали, что дело должно быть передано в более высокую инстанцию.

Не прошло и нескольких дней, как последовал ответ. Сэр Роберт Сондби был проинформирован по телефону с шифратором, что Дрезден будет включен в приказ на бомбежку и что атака произойдет при первом удобном случае. Он понимал, что атака была частью программы, в которой премьер-министр лично заинтересован, и что с ответом на его запрос затянул из-за того, что за ним обратились к Черчиллю в Ялте. Однако, пожалуй, следовало бы заметить, что сэр Чарльз Портал тоже был в Ялте и что сомнения вполне могли охватить только его, особенно ввиду того факта, что в то время обсуждались новые приоритеты. Сэр Роберт Сондби понимал, что русские особо просили об атаке Дрездена, и полагал, что эта просьба была озвучена в Ялте.

Официальные историки не нашли свидетельств этой просьбы. С другой стороны, бюллетень новостей Би– би-си от 14 февраля, в котором авиарейд описывался как «один из наиболее мощных ударов в сердце Германии, нанести который лидеры союзников обещали в Ялте», говорил в поддержку веры в существование такой просьбы.

Русские отрицают это, и более вероятным представляется, что подтверждение приказа на атаку Дрездена обнаруживается в общем духе одобрения меморандума, представленного в Ялте советским заместителем начальника Генерального штаба, генералом Антоновым, 4 февраля. В нем он предлагает, чтобы стратегические силы бомбардировочной авиации западных союзников атаковали с воздуха коммуникации вблизи Восточного фронта; упоминая, в частности, атаки, призванные парализовать такие центры, как Берлин и Лейпциг. Нет свидетельств и того, что просьба поступила по обычному каналу связи военной миссии в Москве. Генерал Дин, глава американской миссии, который в то время также был в Ялте, не помнит о какой-либо подобной просьбе русских, но указывает, что это не исключает возможности, что просьба была передана по какому-то другому каналу. Однако в другой связи Дрезден был особо упомянут в Ялте. Вопрос о пограничной линии проведения операций силами советской авиации и авиации союзников некоторое время был предметом споров, и 5 февраля в Ялте генерал Антонов предложил, чтобы разделительная линия для бомбардировщиков проходила через Берлин, Дрезден, Вену и Загреб. Города, через которые она пролегает, должны были быть выделены для воздушных операций западных сил, хотя генерал Кутер отметил, что это затруднит операции по нанесению ударов по центрам промышленности и коммуникаций по соседству с Берлином и Дрезденом. Однако никакого соглашения заключено не было.

Если уж приказ на бомбардировку был подтвержден, у сэра Артура Харриса не возникло дальнейших возражений по поводу необходимости его выполнения. Он пишет в своих мемуарах «Наступательные действия бомбардировочной авиации»: «Атака Дрездена была в то время признана военной необходимостью гораздо более высокопоставленными людьми, чем я». Однако фактически вплоть до следующей недели метеорологическая служба командования бомбардировочной авиации не давала благоприятного прогноза для прорыва авиации дальнего действия в Центральную Германию. Таким образом, вопрос об этом становился спорным, и политическое преимущество авиарейда на Дрезден было потеряно. Несомненно, премьер-министр был столь же поглощен делами в завершение Ялтинской конференции 11 февраля, как и в день ее открытия, и не видел причины, если уж он настоял на таких рейдах, теперь их отменять.

Из трех городов, отмеченных в приказе Боттомли, помимо Берлина, Дрезден стал рассматриваться как объект первоочередной атаки не только по тем соображениям, что был выделен, когда был подтвержден первоначальный приказ. Причиной стало еще и то обстоятельство, что шансы на благоприятные погодные условия для такой атаки бомбардировщиков дальнего радиуса действия в это время года были чрезвычайно малы, и, если условия оказывались хоть сколько-нибудь подходящими, такой возможностью следовало воспользоваться незамедлительно.