Дэвид Ирвинг - Разрушение Дрездена. Самая крупномасштабная бомбардировка Второй мировой войны. 1944-1945

Подобное развитие событий предвидел начальник полиции Гамбурга, генерал-майор Керл, когда поддержал строительство такой подземной системы отхода. Обратив внимание на ужасающее количество людей, погибших в подвальных помещениях в районах огненного смерча, он предложил там, где ряды домов прерываются перекрестками, дома на противоположных сторонах улицы соединить туннелями. Однако на его предостережения в Дрездене не обратили внимания, и система, которая могла предотвратить большую трагедию, если бы была претворена в жизнь, фактически, как мы увидим, сама привела к гибели большого числа людей, которым до этого не угрожало отравление угарными газами и дымом.

Большинство людей надеялись, что огонь погаснет и они смогут выйти наружу невредимыми и со своим сохраненным имуществом, поэтому оставались в подвалах и подземных туннелях, когда уже пробило 1.30 ночи и без предупреждения начался второй налет. Командир транспортной роты государственной трудовой повинности, который поспешил с колонной на помощь из одной из окрестных деревень, описывал развитие событий следующим образом: «Взрывы сотрясали стены подвалов. Грохот смешался с новым странным звуком, который, казалось, становился все ближе и ближе, звуком грохочущего водопада; это мощное торнадо с ревом врывалось в старую часть города».

«Когда налет прекратился, – докладывал еще один офицер службы государственной трудовой повинности, подобным же образом оказавшийся в ловушке со своими людьми, – я понял, что мы со всех сторон окружены огнем: чудовищное пламя гуляло по улицам. Я узнал от других, что ниже по улице было открытое пространство площади со зданием цирка Сарассани. Я велел своим людям прорываться через проломы от дома к дому, и так мы, наконец, вырвались на простор. Здание цирка располагалось в центре площади; думаю, что там как раз проходил праздничный вечерний карнавал. Здание полыхало и рушилось на наших глазах. На соседней улице я увидел группу пятнистых цирковых лошадей с яркими цветастыми сбруями, напуганно жавшихся друг к другу».

Этим чудесным арабским скакунам не долго оставалось жить; во время второй атаки Королевских ВВС сорок восемь лошадей из цирка Сарассани были убиты. В последующие после налетов дни их трупы должны были оттащить вниз на набережную Эльбы к северному берегу – Кенигсуфер, между мостами Альберта и Аугуста, где 16 февраля можно было увидеть мрачную картину, когда туда слетелась стая грифов, сбежавших из городского зоопарка.

Во многих случаях люди во время ночных налетов, обнаруживая, что густой удушливый дым сверху стелется вниз, проникая в непроветриваемые подвальные помещения, проделывали бреши в стене, и дым проникал в соседние подвалы. Эта дилемма озадачила даже жителей Гамбурга и Кельна, закаленных продолжительными испытаниями в результате воздушных атак союзников. Для миллиона и более жителей Дрездена, ночью 13 февраля успокоенных ложным ощущением безопасности и совершенно неискушенных в практике гражданской обороны – что, вероятно, можно было сказать и о жителях каждого крупного британского города, – эта дилемма стала кошмаром, с которым слишком многие люди в конечном счете были готовы смириться.

Ротмистр кавалерии по дороге в свою часть на Восточном фронте во всех подробностях рассказал о том, что выпало на долю людей, находившихся вместе с ним во время этой второй атаки. Его временная квартира находилась на Каульбахштрассе, улице в самом центре района, превратившегося в эпицентр огненного смерча во время второго налета.

«Кто-то безрассудно проломил стену смежного подвала, – вспоминал ротмистр. – Тот дом сильно горел, и нам стал слышен треск огня, густой дым стал проникать внутрь. Нужно было что-то делать. Я сказал людям, находившимся рядом со мной, что мы все задохнемся в нем, если не выберемся на открытое пространство. Я велел всем намочить пальто в имевшихся в каждом погребе пожарных ведрах. Согласились немногие, поскольку женщинам очень не хотелось портить свои дорогие меховые пальто подобным образом. Я велел всем встать следом за мной на лестнице, и, когда я крикну «пошел!», выбежать на улицу. Мой призыв не возымел действия, так что я в конце концов прокричал приказ и сам выбежал на улицу. За мной последовали лишь немногие».

Человек мужества этого кавалерийского ротмистра, награжденного, кстати, одной из самых высоких германских военных наград, может рискнуть своей жизнью подобным образом. Большинство же жителей города не были молодыми и храбрыми; многие, что понятно, предпочитали умирать в своих домах, чем мчаться в борьбе за жизнь через огонь. Так что проломы в подвалах несли гибель их обитателям.

Под всей почтовой площадью была одна протяженная система описанных выше туннелей, но и от нее оказалось мало пользы. Эти туннели и в самом деле связывали главные административные здания, расположенные вокруг площади, но огненный смерч был настолько обширным, что они, в сущности, оказались бесполезными. Вентиляция в туннеле Острааллее вышла из строя, что привело к множеству жертв. Когда всю старую часть города охватил огонь, все выходы из сети туннелей были завалены.

Авиационная бомба попала в сберегательный банк министерства почт, и из подвальных помещений близлежащих частных домов людской поток вылился по подземным связующим туннелям. Телефонистка из Центрального телеграфа так описывает эти события: «Я помню одну пожилую женщину, потерявшую ногу. Некоторые девушки предложили выйти на улицу и бежать домой. Лестница вела из подвала здания телефонного узла в четырехугольный двор под стеклянной крышей. Они хотели выбраться через главные ворота двора на Почтовую площадь. Мне не нравилась эта идея; неожиданно, как раз когда двенадцать или тринадцать девушек перебегали двор и возились с воротами, стараясь их открыть, раскаленная докрасна крыша обрушилась, похоронив их всех под собой. Теперь уже весь телефонный узел в огне».

Так что всем, оказавшимся в ловушке в самом центре старой части города, оставалось только ждать, пока стихнет огненный смерч, и надеяться, что до этого момента хватит остающегося в подвалах воздуха.

Будь в Дрездене приняты хотя бы минимальные меры ПВО, будь там бомбоубежища с необходимой вентиляцией, как сплошь и рядом в других германских городах, той катастрофы, которую пережил Дрезден в течение 14 часов тройного удара, можно было бы избежать. Ввиду веры национал-социалистических лидеров в то, что Дрезден никогда не будут бомбить, эти недостатки могут показаться простительными; тем не менее более 100 тысяч гражданского населения города должны были теперь расплачиваться жизнями за близорукость своих лидеров.