Джеймс Комптон - Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941

Когда Америка вступила в войну, тон обличительных речей Гитлера стал еще более гневным. Во всех несчастьях, которые обрушились на мир, был, оказывается, виноват один Рузвельт. В застольных разговорах фюрер называет его «лживым еврейским кляузником», «сумасшедшим, который несет на пресс-конференциях внушенный евреями бред» [15].

Фюрер заявил Геббельсу, что считает Рузвельта одним из самых главных врагов цивилизации. Нападение на Пёрл-Харбор («при известии о котором все добропорядочные люди испытали чувство удовлетворения») Гитлер расценил как достойный ответ «на наглые провокации этого безумца». «Не надо понапрасну тратить слова, – писал он в «Фёлькишер беобахтер» позже, в 1942 году, – чтобы опровергнуть лживые заявления этого старого мошенника. Он, несомненно, является главарем всей этой шайки бандитов, с которой мы воюем». И наконец, фюрер предрек президенту США бесславный конец. «На следующий срок его не переизберут, – заявлял он в 1943 году своим генералам, – а через шесть месяцев отдадут под суд… его преемник объявит его преступником. Это произойдет потому, что американцам надо будет свалить на кого-нибудь вину, а свалить-то больше не на кого». Гитлера охватила безумная радость при известии о смерти Рузвельта, он был искренне убежден, что американского президента прибрал Бог, чтобы дать ему возможность в апреле 1945 года победоносно завершить войну («теперь, когда судьба убрала с нашего пути крупнейшего военного преступника всех времен»), и это лучше всего характеризует отношение Гитлера к Рузвельту.

Имея такое убогое представление об Америке, мог ли Гитлер допустить, что она способна играть важную роль в мировых делах? Его высказывания об Америке говорят, что он готов был полностью списать ее со счетов. Его заявления по поводу внешней политики этой страны, хотя подчас и противоречат друг другу, полностью отражают его пренебрежительное отношение к Соединенным Штатам. Этим-то и объясняются растерянность и гнев, которые охватили Гитлера, когда он понял, что, вопреки всем его ожиданиям, Америка в годы, предшествовавшие войне, превратилась в очень важный фактор мировой политики.

Америка, по мнению фюрера, стала мировой державой благодаря Первой мировой войне. Однако оценка роли Соединенных Штатов в этой войне с годами претерпела большие изменения – от признания существенного вклада этой страны в победу до полного его отрицания. Сохранилось письмо Гитлера от 1919 года, в котором он заявлял, что Соединенные Штаты, как «страна богачей, просто обязаны были вступить в войну», и утверждал, что львиная доля заслуг в победе принадлежит именно им. Во «Второй книге» [16]он делает вывод, что именно война превратила Америку в великую державу.

Конечно, он никак не хотел признавать, что вступить в войну Америку заставили соображения нравственности или идеи высокого порядка; не признавал он и тех последствий, которые этот шаг имел для развития военных действий. «Все идеалистические заявления на этот счет со стороны американцев, – писал он в 1923 году, – были лишь смесью лжи и подлогов». Дело заключалось в том, что «великий миролюбивый американский народ» оказался втянутым в войну бунтовщиками и журналистами, которых направляли, разумеется, все те же евреи. Все это было доказано, заявил он в 1939 году, расследованием сенатора Найя.

В 30-х годах Гитлер насмехался над американской армией. В 1932 году он заявил Раушнингу, что Соединенные Штаты не представляют для противника никакой опасности.

«Американцы вели себя как мальчишки, они бежали под огонь вражеских солдат, как молодые кролики. Американец воевать не умеет. Неполноценность и вырождение этой молодой страны, как называют ее сами американцы, особенно явно проявились в ее военной несостоятельности».

Та же самая мысль повторяется и в застольных разговорах. Основываясь на своем военном опыте, Гитлер уверял слушателей, что никогда не поверит, что американский солдат может «сражаться как герой». В 1941 году он говорил японскому послу Ошиме, что американцы в 1918 году совсем не умели воевать. «Да и могут ли люди, поклоняющиеся доллару, стоять до конца?»

Со все возрастающей силой Гитлер обрушивал огонь своей критики на Вильсона, которого считал предшественником Рузвельта в недостойных делах. В 1935 году он назвал четырнадцать пунктов этого президента чистой воды мошенничеством. «Где же сегодня эти четырнадцать пунктов Вильсона?» – спрашивал он. «Идеи президента Соединенных Штатов, – говорил он в 1936 году, – коснулись ушей человечества подобно дуновению весны. Он обещал, что наступят новые времена и мир станет лучше». И все эти идеи были преданы, причем преданы страной, которая, как выразился Гитлер в рейхстаге в январе 1937 года, напала на Германию, помогавшую ей в Войне за независимость. В 1939 году Вильсону досталось и за потерянные Германией колонии. «Против Германии было совершено самое ужасное преступление, которое только можно себе представить… равные права, мир без возмездия, открытая дипломатия, равное право на владение колониями превратились в шантаж, грабеж и вымогательство». В газете «Фёлькишер беобахтер» фюрер вспоминал: «Четыре года наши враги не могли нас победить, пока, наконец, не нашли американского врача, который подсказал им, как обмануть немецкий народ». «История, – заявлял он через месяц после объявления войны Америке, – уже вынесла Вильсону свой приговор, его имя стало символом самого подлого предательства». Все понимали, что эти грозные тирады были направлены не столько против Вильсона, сколько против политики администрации Рузвельта в годы, предшествовавшие Пёрл-Харбору. «Президент Рузвельт поступил бы благородно, – заявил Гитлер в речи перед рейхстагом в 1939 году, – если бы выполнил обещания, данные президентом Вудро Вильсоном». И наконец, в 1943 году он сказал, что с 1918 года «обещания американского президента для немецкого народа весят не больше, чем для американского, – иными словами, ничего». Здесь роль Америки в обеих войнах была конечно же охарактеризована как один большой, непрерывный, коварный заговор.

Так Гитлер оценивал вмешательство Америки в Первую мировую войну. Но какую же роль отводил он ей в период между двумя войнами? В работах Гитлера имеется только одно пространное исследование Соединенных Штатов как важного фактора международной политики, и содержится оно во «Второй книге» [17].

Во «Второй книге» Гитлер признавал, что Америка, как очень сильная в экономическом отношении страна, играет важную роль в международных отношениях, – правда, эту мысль он больше нигде не повторял. Впрочем, это заявление вовсе не свидетельствует о том, что у Гитлера вдруг пробудился интерес к этой стране, – мысль о значении Америки для международной политики была высказана им, когда он говорил о европейских проблемах и возможных способах их решения. («Никакой пограничной политики, никакой экономической политики, никакой Пан-Европы».)