Джон Уайт - Боги и люди Древнего Египта

Наконец, наш руководитель разрешает нам уйти с жары и войти в прохладу здания. Мы идем вперед и показываем пропуска из папируса суровым, но вежливым стражам при входе в храм. Потом мы опускаемся ниже второго пилона творения профессионального воина Горемхаба, который проделал в Карнаке большую работу. И вот мы в знаменитом гипостильном зале (рис. 22). От его размеров захватывает дух, как будто порыв холодного ветра пронизывает нас до самых костей. В этом зале проходят самые важные придворные обряды, это можно определить по фрескам и мозаикам, украшающим стены зала.

Рис. 22. Гипостильный зал храма Амона-Ра в Карнаке

Ощущение такое, что раскрашенные камни давят на нас, не дают нам дышать. Задрав голову, мы видим свет, проникающий в зал сквозь узкие окна, расположенные на высоте 80 футов. Мы идем по центральному проходу зала. С каждой стороны возвышаются колонны ужасающей толщины, украшенные сверху капителями в виде бутонов папируса. Листки этих бутонов раскрыты. За двумя рядами внутренних колонн стоят более изящные колонны.

Если мы зададимся целью посчитать их, мы увидим, что в зале 12 толстых внутренних колонн и 60 более изящных внешних. Бутоны папируса, украшающие эти внешние колонны, – нераспустившиеся. Мы опять видим пример символизма, столь любезного сердцу египтян. Более высокие внутренние колонны как бы стремятся оказаться поближе к солнцу по мере того, как оно обходит зал, и его тепло должно заставить бутоны папируса раскрыться окончательно. И большие, и малые колонны мерцают красками картин, покрывающих эти колонны сверху донизу. В течение нескольких минут мы обходим колонны и послушно разглядываем богов, фараонов и сцены обрядов, которые изображены на этих картинках.

С необъяснимым чувством стыда мы уже готовы признать, что с архитектурной точки зрения эти колонны вовсе не являются шедеврами. Они слишком массивны, мрачны и производят гнетущее впечатление. Судя по всему, египтяне не очень хорошо умели планировать интерьер своих помещений. Внешние работы у них получались гораздо лучше. Тем не менее нельзя не восхищаться этим богато украшенным гулким залом в 190 футов длиной и 338 футов шириной. Это, безусловно, подходящий памятник двум энергичным фараонам Двадцать третьей династии, построившим его: Сети I и его преемнику, великому Рамсесу II, которые правили более шестидесяти лет. Эти люди олицетворяли собой загрубевшие, волюнтаристские вкусы Египта, который воображал себя государством в зените своей славы, в то время как в действительности пик его развития оказался далеко позади. Однако так или иначе, но большой зал в Карнаке мог появиться только во все еще сильной и замечательной стране.

Мы покидаем этот зал со смешанным чувством и вновь оказываемся на безжалостном египетском солнце, как только выходим во внутренний двор храма. Мы только что прошли под сводами третьего пилона, поражающего своей высотой и украшенного не менее чем восемью флагштоками с разноцветными флагами. Эти ворота – творение всемогущего Аменхотепа III; для их строительства он без колебаний повелел снести чудесный маленький павильон Сесостриса I Двенадцатой династии. Вы можете сказать, что это был позорный и даже святотатственный поступок, однако правда заключается в том, что большинство фараонов не испытывали угрызений совести, разрушая творения своих предшественников, чтобы возвести еще более пышные памятники самим себе. От их рук пострадали не только храмы, но и дворцы и даже гробницы. А там, где памятники предков или соперников снести не удавалось, их просто-напросто присваивали, уничтожая имена их первоначальных владельцев при помощи долота и заменяя их собственными. Это, конечно, недостойно великих царей, но общеизвестно, что великие правители часто имеют большие слабости.

Во внутреннем дворике мы на несколько минут задерживаемся, чтобы дать глазам привыкнуть к солнечному свету, и останавливаем взгляд на гигантских обелисках Тутмоса I. На стенах – огромные, высотой больше чем в человеческий рост, статуи знаменитостей прошлого. Эти статуи – характерная черта храмовых двориков. У подножия огромной статуи Аменхотепа III фигура его преданного слуги – Аменхотепа, сына Хапу (наш руководитель так добр, что переводит для нас иероглифические надписи). Здесь же нашлось место и для большого количества удачливых чиновников, фигуры которых раскрашены в традиционные цвета; как и при жизни, они стараются держаться поближе к своим бывшим повелителям и, конечно, к царю всех богов. Там, в доме Амона-Ра, они и останутся навеки, одетые в свои пышные одежды, со всеми знаками отличия, внимательно вглядывающиеся в пустоту вечности.

Обернувшись, мы видим, что на одной из стен как будто вырос деревянный частокол. Оказывается, это – строительные леса, где с энтузиазмом трудятся каменщики, слой за слоем восстанавливающие стену. Они то и дело нарушают тишину взрывами хохота и позвякиванием инструментов, поэтому неудивительно, что египетские храмы вовсе не похожи на обители сурового молчания, какими мы их себе представляли. От рассвета до заката, без праздников и выходных, мастеровые заняты перестройкой и расширением храмов. Эти ремесленники – часть персонала самого храма, часть храмовой семьи, так что обеспечение им постоянной занятости – это всего лишь политика жрецов храма (рис. 23). Как мы уже видим, храмы – это действительно центры экономической жизни, и во время периодически проводившихся переписей народонаселения, которые осуществлялись в эпоху Рамсеса III, выяснилось, что в двух главных храмах Фив имелось 90 000 ремесленников, 500 000 голов крупного рогатого скота, 400 садов, 80 кораблей и 50 мастерских. Храмы получали доход за счет налогов, которыми облагались 65 наиболее процветающих поселений и египетское поселение в Палестине.

Рис. 23. Плотники, работающие в храме

Если взглянуть налево, за воротами можно увидеть выжженный солнцем пейзаж, оживляемый фигурками людей, которые пашут землю, роют каналы и собирают урожай. Все эти люди и земля – собственность Амона-Ра. И обязанность высших жрецов Амона-Ра – обеспечение их нормального существования. Точно так же в эпоху Древнего царства, когда священнослужители еще не были столь могущественны, а царь все еще являлся гарантом покровительства со стороны государства, источником экономического благосостояния были строящиеся пирамиды. Традиционно создателей пирамид Четвертой династии представляют жестокими тиранами, которые сгоняли своих подданных на объекты строительства как бессловесных рабов, стонущих под ударами кнута надсмотрщиков, изнывающих от страшной жары и тянущих деревянные волокуши с нагруженными на них огромными камнями. Однако эта картина неверна в самой своей основе. В строительстве пирамид были важны и грубая сила, и тонкий инженерный расчет, а большую часть рабочей силы, скорее всего, составляли весьма искусные и квалифицированные рабочие. Эти люди получали от своей работы истинное наслаждение. Пирамиды Гизы вряд ли являются символами бездушной тирании, поскольку египтяне той эпохи страстно желали доказать таким образом преданность своим царям, чья божественная власть создала государство, которое по могуществу и процветанию не имело себе равных в Древнем мире.