Томас Кейтли - Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

Теперь король опубликовал официальное обвинение, в котором не было места умеренным и мягким терминам. Он называл в нем обвиненных кровожадными волками, коварным и идолопоклонническим обществом, чьих деяний и одних лишь высказываний достаточно, чтобы осквернить землю и заразить воздух, и т. д. и т. п. Жителей Парижа собрали в королевском саду, где выступили представители короля, а несколько монахов прочли проповеди с обвинениями в адрес ордена.

Филипп в своей враждебности к ордену ничего другого не добивался, кроме как его полного уничтожения. Почти сразу после coup d’état ( фр. государственный переворот. – Пер .) 13 октября он отправил священника Бернарда Пелетуса к своему зятю английскому королю Эдуарду II с предложением последовать его примеру. 30 октября Эдуард написал, что обвинения Филиппа и его представителей, выдвинутые против тамплиеров, представляются ему, его пэрам и прелатам абсурдными, поэтому он призовет к себе сенешаля Эгена, откуда пришли эти сведения, чтобы тот проинформировал его о ситуации, прежде чем предпринять какие-либо действия.

Климента поначалу раздражили поспешные и своевольные действия короля Франции в отношении тамплиеров, но Филиппу легко удалось умиротворить его. 22 ноября папа написал королю Англии, заверив его, что магистр тамплиеров по своей воле признал, что братья при вступлении в орден отрекались от Христа и что несколько членов братства в различных частях Франции признали идолопоклонничество и другие преступления, в которых обвиняли орден, а также что один рыцарь, высокопоставленный и очень уважаемый человек, которого он самолично допросил, признал отречение от Иисуса Христа составной частью церемонии вступления в орден. Поэтому он призывает короля арестовать тамплиеров в пределах его владений и наложить арест на их земли и имущество на то время, пока будет расследоваться, виновны они или нет.

Эдуард в письме от 26 ноября подробным образом расспросил сенешаля Эгена в Гиени относительно обвинений против тамплиеров. 4 декабря он написал королям Португалии, Кастилии, Арагона и Сицилии о том, что услышал, добавив, что не верит в это, и попросив их не прислушиваться к этим наговорам. 10 декабря, вероятно до получения папской буллы, он написал папе, заявив, что не верит услышанному и умоляет его святейшество провести расследование. Однако, когда прибыла папская булла со столь сильной уверенностью в вине ордена, малодушный король не рискнул отказаться от ее выполнения. И 15 декабря он издал приказ, назначив утро среды после Крещения временем для проведения арестов тамплиеров и их собственности, но указав обращаться с ними со всей мягкостью. Такие же приказы были высланы в Шотландию, Уэльс и Ирландию 20 декабря. А 26-го он написал папе свои заверения, что его указания будут исполнены в кратчайшие сроки. Соответственно, были проведены аресты, и тамплиеры со всей их собственностью были арестованы в двух странах, в которых они были наиболее могущественны [94].

Нежелание короля Англии и его парламента прибегнуть к жестким мерам в отношении тамплиеров является обстоятельством, говорящим в их пользу, и позволяет допустить, что, если бы Филипп руководствовался таким же стремлением к справедливости, с орденом во Франции не обошлись бы так жестоко. Но Филипп решил извести это общество, а его ближайшие советники и фавориты не были людьми, которые стали бы сдерживать его на пути кровопролития и грабежа. К этим приближенным относились: Уильям Имберт – его духовник, доминиканский монах, выходец из ордена, привыкшего в Лангедоке к крови и крайне искусного в инквизиторской теории и практике; Уильям Ногаре – канцлер, нарушитель правила неприкосновенности главы церкви; Уильям Плазиа, который участвовал в этом дерзком поступке и впоследствии поклялся в присутствии лордов и прелатов Франции, что Бонифаций был атеистом и колдуном, а также общался с демоном.

Рис. 14. Филипп Красивый

Весь орден доминиканцев с огромным энтузиазмом включился в святую работу по выискиванию и наказанию еретиков. Но необходимо помнить, что выдвинутые против тамплиеров обвинения, хотя и не все могут попадать под термин «ересь», были тем не менее такими, какие церковь всегда предъявляла тем, кого она преследовала как явных еретиков. В этом смысле Филипп и его советники поступили разумно для своего времени, поскольку государственная измена или любое другое политическое обвинение в глазах общественности выглядели бы глупыми и не были бы столь эффективны, как ужасное слово «ересь».

Обязанности по ведению процесса против общества были возложены Филиппом без согласования с папой и не дожидаясь его согласия на Имберта, который не стал терять времени и приступил к действиям. Он написал всем инквизиторам своего ордена, приказав начать процесс против тамплиеров, как он сам уже поступил. А удостоверившись в правдивости обвинений, передавать их через монахов-миноритов (монахи одного из четырех религиозных орденов: августинцы, кармелиты, доминиканцы и францисканцы. – Пер .) либо членов других орденов так, чтобы никто не мог помешать процессу, а признательные показания как можно скорее высылать королю и ему лично. Они не должны были быть жестокими с узниками, но при необходимости могли использовать пытки. 19 октября, то есть шесть дней спустя после ареста тамплиеров, Имберт начал допросы в парижском Тампле. 140 пленников было допрошено, и к этому моменту обещаниями, а также при помощи пыток было в избытке добыто признательных показаний. 36 рыцарей умерло под пытками, которые применялись, чтобы узнать от них правду. Рьяный Имберт после этого направился в Байе, Мец, Тул и Вердун. Во всех этих городах проводились допросы и теми же методами выбивались признания. Во всех письменных протоколах тем не менее очень щепетильно записывалось, что свидетели говорили без какого-либо принуждения.