Томас Кейтли - Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

Граф обязан был созывать два вида судебных заседаний: одно открытое, называвшееся открытый, или публичный, суд, на который имели доступ все свободные граждане, а другое – закрытое, называвшееся тайный трибунал, на котором нельзя было появляться никому, кроме посвященных.

Первый суд проводился через определенные промежутки времени и не реже трех раз в год. О его заседании за четырнадцать дней объявляли посыльные, и каждый домовладелец в графстве, посвященный или нет, свободный или подневольный, был обязан под угрозой штрафа в четыре полновесных шиллинга появиться на нем и клятвенно заявить о тех преступлениях, которые, как ему известно, были совершены в графстве.

Когда граф созывал тайный трибунал, постриженное и рукоположенное духовенство, женщины и дети, евреи и язычники [119], а также, как представляется, высшая знать не подпадали под его юрисдикцию. Духовенство было неподсудно, вероятно, по благоразумным мотивам, поскольку не казалось безопасным беспокоить членов столь влиятельного учреждения, посягая на их привилегии. Тем не менее духовенство по своему желанию могло стать подотчетным судам фемы, если хотели разделить преимущества причастности к ним. Женщины и дети исключались на основании пола и возраста, а период несовершеннолетия продлевался в документах до четырнадцати, восемнадцати и иногда до двадцати лет. Евреи и язычники, а также им подобные не допускались на основании их недостойности. Высшее дворянство было неподсудно (если это действительно было так) в соответствии с принципами германских законов, по которым люди должны были судиться лишь равными себе, поэтому вряд ли было возможно найти графа и семь заседателей, которые были бы равного звания с обвиняемым этого класса.

При своем появлении суды фемы, если принять, что их название пошло от слова fem – «приговор», были исключительно уголовными судами, и их действие не распространялось на вопросы гражданских отношений. Им были подсудны все преступления против христианской веры, святого Евангелия, десяти заповедей, общественного покоя и личного достоинства – категории, под которые, впрочем, можно было легко подвести почти любой совершенный проступок и преступление. Соответственно в своде законов суда фемы можно найти перечисленными такие преступления, как святотатство, грабеж, изнасилование, убийство, отступничество, предательство, лжесвидетельство, фальшивомонетничество и прочее и прочее. Таким образом, трибуналы, ловко интерпретируя законы, умудрялись сделать «подфемными», то есть подпадающими под их юрисдикцию, даже те дела, которые были очень далеки от уголовных преступлений.

Однако все исключения вообще не принимались во внимание в случае неявки в суд, или если лицо было застигнуто непосредственно в момент совершения преступления. Если человек, после того как его в установленном порядке вызвали в суд, даже по гражданскому делу, не явился, чтобы дать ответ на выдвинутые против него обвинения, его объявляли вне закона, а его преступление становилось «подлежащим феме». Каждый судейский в этом случае имел право арестовать обвиняемого, принадлежал ли он к его округу или нет. Силы всех шоффенов были теперь направлены против него, и скрыться от них было практически невозможно. Здесь и проявляла себя огромная власть судов фемы. Другие суды также могли объявить человека вне закона, но никто другой не имел таких же возможностей привести в исполнение свой приговор. Единственным средством защиты от суда для обвиняемого было попытаться явиться перед ним и защитить свою позицию либо же подать прошение о защите императору. Если человека поймали flagranti delicto (на месте преступления – лат .), вестфальские трибуналы имели право незамедлительно казнить его.

Те, кто узнал о судах фемы из пьес и рыцарских романов, склонны полагать, что они проводились в подземелье или же в глубине самых непроходимых лесов, когда ночь, накрывая их своим мраком, придавала им дополнительную величественность и торжественность. Здесь, как и в других случаях, неохотно, но придется помочь развеять литературные фантазии. Эти суды не проводились ни в лесах, ни в стенах замков, даже просто под крышей – крайне редко. Есть лишь один документальный пример того, что суд фемы проводился в подвале, а именно в Хайнберге под домом Джона Менкина. В Падерборне он был проведен в городском доме; был пример суда, состоявшегося в замке Вульфен. Однако более частой была ситуация, когда для проведения суда выбиралось место под голубым куполом небес, поскольку вольные германцы все еще сохраняли в себе пристрастие своих предков к открытому пространству и экспансии. Так, в северном и южном церковных уделах трибуналы собирались на подворьях церквей; в Дортмунде – на рыночной площади вблизи городских домов. Однако самым излюбленным местом проведения судебных заседаний было пространство под сенью деревьев, как в древние времена. Можно прочесть о трибунале в Аренсберге в саду; о другом – под боярышником; о третьем – под грушей; о четвертом – под липой и т. д. Часто встречаются упоминания трибуналов, которые назывались по видам деревьев, под которыми они проводились, как, например, трибунал у бузины, у старого дуба и т. п.

Представление о том, что они проводились по ночам, также лишено всяких доказательств. Не имеется никаких указаний на это в дошедших до нас документах. Гораздо более соответствующим германской привычке будет предположение, что как публичный суд и немецкие суды в целом проводились ранним утром, сразу после восхода, такой же была практика проведения тайных трибуналов.

Когда на рассмотрение суда фемы выносилось какое-нибудь дело, сперва выяснялось, подпадает ли этот вопрос под его юрисдикцию. Если это было так, то обвиняемого вызывали предстать перед публичным судом и дать ответ на обвинения. Все сословия людей, включая евреев и язычников, могли прийти на этот суд, на котором также присутствовали непосвященные шоффены и который был столь же открытым, как и любой суд в Германии. Если обвиняемый не появлялся или появлялся, но не мог оправдаться, дело передавалось в тайный трибунал. Гражданские дела, которые из-за отказа удовлетворить требования передавались в суды фемы, в подобных случаях из-за неявки обвиняемых также передавались туда.

У тайных трибуналов имелись три различные процедуры работы, а именно для случая, когда преступника ловили на месте преступления, инквизиторская и обвинительная.

В первом случае требовалось выполнение двух условий: преступник должен был быть пойман по факту преступления и, как минимум, три шоффена должны были присутствовать при его казни. Что касается первого, то юридический язык в Саксонии давал широкое толкование понятию «пойман по факту». Оно распространялось не только на тех, кого поймали непосредственно в момент совершения преступления, но и на тех, кто был пойман, когда убегал. В случае убийства тот, кто был найден с оружием в руках, считался пойманным по факту. Так же происходило при краже, если лицо обладало ключом от того места, в котором были найдены украденные вещи, если только ему не удавалось доказать, что они попали туда без его согласия или ведома. Закон фемы выделял три признака или доказательства вины в подобных случаях: владеющая рука – преступник держал в руках улику; внешний вид – как, например, рана на теле убитого, и запинающиеся уста – или признание вины преступником. Тем не менее во всех этих случаях требовалось, чтобы преступник был пойман немедленно, поскольку, если ему удавалось сбежать и его ловили опять, тогда он уже не считался застигнутым на месте преступления и должен был судиться трибуналом с соблюдением всех формальностей.