Ральф Баркер - Торпедоносцы. Британские ВВС против немецких конвоев

Штурман дал ему направление на Норфолк – ближайший путь домой. Там было достаточно аэродромов, ровная территория, и там все уже привыкли к ночным возвращениям самолетов бомбардировочной авиации. Как только самолет пересек линию берега, Этеридж узнал Ловесторф. Он включил навигационные огни, и вскоре прожектор указал им путь. К этому подключились другие прожекторы, которые и довели их до аэродрома. Этеридж попытался выпустить шасси, но вскоре оставил эту идею. Лучше приземляться на брюхо. Штурман узнал аэродром Хоршам-Сент-Фейта – покрытое травой поле, идеальное для этой цели. Этеридж сделал правильный заход и стал выравнивать машину. Но за несколько секунд до того, как самолет коснулся земли, он вдруг вспомнил, что не сбросил торпеду. Было уже поздно что-либо предпринять. Без подкрылков он уже не мог поднять машину. В любом случае ему вряд ли удастся освободиться от торпеды. Все, что оставалось, – это сидеть плотно и ждать ослепляющей вспышки, а потом темноты. Но торпеда упростила их приземление, подобно лыже на замороженном аэродроме. Самолет получил лишь незначительные повреждения – небольшие царапины на брюхе и согнутый пропеллер. И это все.

Этериджу тоже пришлось делать доклад на следующий день. За свое упорство он был награжден крестом «За боевые подвиги в воздухе».

Вайта, ведущего звено Этериджа, Матьюсона, ведущего звено справа, Финча из звена «сордфишей», семнадцать самолетов истребительной авиации и пятнадцать бомбардировщиков больше никто никогда не видел.

Последняя атака «бьюфортов» на «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принца Евгения», как и все предпринятые до того попытки, закончилась неудачей.

Успешный проход немецких кораблей рассматривался и рассматривается немцами как большая победа, а британцами как позор. Новость об этом была встречена в Британии всеобщей печалью и возмущением. Разборкой дела занялся суд. Впервые за двести пятьдесят лет вражеские корабли прошли по Английскому каналу, и простые англичане, воспитанные с сознанием неуязвимости этого пути, не могли понять, как это все могло случиться.

Ну и как же это произошло?

Во-первых, военно-морские силы из-за выполнения многочисленных задач в других регионах и вражеского доминирования в европейских прибрежных водах от Норвегии до Бискайского залива не имели возможности участвовать в деле в полной мере и выделили для этого только несколько миноносцев и торпедных катеров. Но даже эти небольшие силы напугали немцев и послужили одной из причин принятия их решения выйти из Бреста в темноте и пройти через пролив в дневное время, когда атаки легких военно-морских судов против хорошо защищенного конвоя имели меньше шансов на успех.

Во-вторых, тут сказалась слабость наших ударных сил.

В-третьих, стояла плохая погода.

Именно эти факторы и оказались решающими. По поводу различных ошибок было много сказано и написано. Ошибки, несомненно, были и о неизбежности их можно было поспорить, но весьма сомнительно, чтобы какая-нибудь из них реально повлияла на исход дела.

Корабли явно не могли пройти весь путь незамеченными. Их должны были засечь во время ночного патрулирования. Радиус действия дневных патрулей следовало распространить дальше на запад. (Если бы экипажи патрульных самолетов знали, что выход кораблей неминуем, то, невзирая на все допустимые ошибки, они были бы вдвойне бдительней.) Но предположим, что в какое-то время, ночью или ранним утром, корабли были обнаружены. Есть ли причины считать, что исход был бы другим?

Хотя корабли были обнаружены только спустя тринадцать часов после выхода в море, против них были использованы все силы бомбардировочной авиации. Еще до темноты самолеты морской авиации «сордфиши» нанесли свой удар, из двадцати восьми имеющихся «бьюфортов» шестнадцать провели атаку, хотя и безуспешную, еще до того, как ухудшающиеся погодные условия сделали их работу невозможной. Можно предположить, что в случае участия в выполнении этого задания остальных двенадцати самолетов результаты могли быть менее плачевными.

Взаимодействие истребителей с ударными силами ВВС оставляло желать лучшего. Все списывают на отсутствие заблаговременного предупреждения. Может быть, это произошло из-за отсутствия интенсивной подготовки? А имелась ли в эти сумбурные месяцы 1941-го – начала 1942 года возможность провести такую подготовку? Можно ли было значительно улучшить взаимодействие, если бы оповещение было сделано несколькими часами ранее? Можно лишь сказать, что, по всей вероятности, это позволило бы «сордфишам» провести атаку силами всех пяти эскадрилий и, вероятно, дало бы возможность бомбардировщикам сбросить несколько бронебойных бомб в лучших погодных условиях, которые превалировали в начале дня. Насколько эффективным мог быть близкий эскорт «сордфишей», продемонстрировали истребители, которые участвовали в этом деле. В любом случае есть свидетельства того, что большинство, а может быть, и все «сордфиши» были сбиты заградительным огнем.

Бомбардировщики могли нанести кораблям лишь поверхностные повреждения без применения бронебойных бомб, которые следовало сбрасывать по крайней мере с высоты 4000 футов. Но большую часть дня облачность была на высоте 1000 футов и ниже, а бомбардировщики еще не были оснащены приборами для слепого бомбометания. Итак, большинство бомбардировщиков несли обычные бомбы, которые не могли пробить броню кораблей, и вся надежда возлагалась лишь на то, что их взрывы причинят хоть какой-то урон противнику. Лишь несколько самолетов несли бронебойные бомбы в надежде на то, что разрывы в облаках позволят им провести атаку с большой высоты. Однако ни одна из этих бомб не попала в цель. Погодные условия мешали прицельному бомбометанию. Даже при наличии у нас необходимых для этого самолетов погода не позволяла работать пикирующим бомбардировщикам. Галланд заявлял, что плохая погода благоприятствует Королевским ВВС, основывая свое мнение на том, что экипажи бомбардировщиков предпочитают укрываться в облаках, которые считаются анафемой для истребителя. Но реальность состоит в том, что погода позволила бомбардировщикам выполнить лишь вторичную роль в этой операции. В то же время она играла им на руку, так как при такой облачности сбить бомбардировщик довольно сложно.

В таких условиях основной ударной силой стали «бьюфорты», но в сравнении с бомбардировщиками их количество было незначительным. В противоположность бомбардировщикам, которые ищут и атакуют наземные цели, торпедоносец вынужден ждать, пока не появится подходящая цель. Было бы неэкономичным содержать большие силы торпедоносцев, достаточные для решения любой такой ситуации.