Макс Галло - Ночь длинных ножей. Борьба за власть партийных элит Третьего рейха. 1932–1934

Гитлер же прекрасно все понимает. С одной стороны, существуют генералы, влиятельные и уважаемые люди, а с другой – штурмовики, которых в народе побаиваются и презирают. Существует Гинденбург, президент страны, и вице-канцлер Папен, связанный с рейхсвером и Гинденбургом; существуют монархисты и консерваторы. И еще существует он – Гитлер, который пока лишь только канцлер. Он только что добился власти и не должен ее потерять.

Утром 31 января 1933 года, меньше чем через сутки после своего назначения на должность канцлера, Гитлер отправляется в казармы Берлинского гарнизона. Он обращается к солдатам, собравшимся на плацу и стынувшим на морозе, со страстной речью – он говорит о будущем национал-социалистической Германии. Офицеры крайне недовольны его появлением перед солдатами – это вопиющее нарушение традиций и законов субординации.

Чтобы замять этот инцидент и помочь фюреру установить нормальные отношения с армией, фон Хаммерштейн 2 февраля приглашает его на обед. Это было очень важное мероприятие: генералы и адмиралы явились в полной форме, однако это ничуть не смутило Гитлера. Он говорил не менее двух часов и, понимая, что время подчинить себе армию еще не пришло, дал обещание, что армия и флот останутся независимыми и он не будет вмешиваться в их дела. Гитлер всегда хорошо чувствовал политический момент – именно это чувство и привело его к победе. Он пообещал, что сделает все ради перевооружения рейхсвера, он также заявил, что изымет военных из юрисдикции гражданских судов. Гитлер льстил аудитории, подчеркивая ее привилегии, и во время этого обеда ему удалось завоевать симпатии почти всех присутствовавших. Адмирал Редер заметил: «Ни один канцлер не высказывался так решительно по вопросу обороны рейха».

Со своей обычной предусмотрительностью новый канцлер устраивает мероприятия, направленные на привлечение на сторону нацистов все новых и новых слоев общества. Зная, что ему предстоит иметь дело с влиятельными фигурами, он выжидает удобного момента. 21 марта 1933 года Геббельс и Гитлер организуют церемонию открытия нового рейхстага, которая проходит в церкви Потсдамского гарнизона. Здесь собрались все маршалы, включая Макензена и принца крови, одетых в форму гусар «Мертвая голова», и Гинденбурга, который вспоминает, как он в 1866 году, вернувшись с австро-прусской войны, совершил сюда паломничество. В этой церкви преклоняли для молитвы колена Гогенцоллерны, а Вильгельм II поставил для себя стул. Гинденбург отдает честь пустому стулу императора, после чего Гитлер поворачивается и обращается к нему: «Господин президент, мы празднуем соединение нашей новой силы с символами древнего величия. Мы воздаем должное вашим заслугам. Бог, наш защитник, поместил вас во главе новых сил нации».

Все понимают, что в лице Гинденбурга Гитлер воздает должное заслугам всей армии. Канцлер продолжает прославлять военных – он нуждается в поддержке армии. Ее офицеры – профессионалы в военном деле, и, если разразится война, без них ему не обойтись. На штурмовиков рассчитывать нечего. Если хочешь удержать власть, надо сделать армию своей союзницей. В руках военных оружие, их поддерживают консервативные круги, они пользуются уважением большей части населения. Гитлер нуждается в поддержке офицеров, стоящих за его спиной, чтобы увеличить свою власть. Если Гинденбург умрет, надо будет подыскать ему замену, а любая кандидатура должна будет получить одобрение военных.

С того самого дня, как он стал канцлером, даже в те минуты, когда он, опустив глаза, с уважением брал руку маршала, Гитлер думал о его смерти, которая позволит ему добиться верховной власти. Но для этого ему потребуется согласие генералов фон Бломберга, фон Рейхенау, фон Фрича и Людвига Бека, нового начальника Генерального штаба сухопутных войск – плюс согласие всей военной касты, иными словами, Офицерского корпуса. Поэтому фюрер обращается с армией осторожно и с уважением.

1 июля он встретился с лидерами СА в Бад-Рейхенхоле. Штурмовики слушают и аплодируют своему фюреру, который от их имени говорит то, чему они не верят. «Политические солдаты революции вовсе не желают заменить собой армию или соперничать с ней!» – кричит Гитлер. Зато офицеры рейхсвера с удовлетворением воспринимают эти слова. Более того, в день «Стального шлема» Гитлер произносит речь, в которой всячески восхваляет армию. Для штурмовиков эта ассоциация ветеранов под названием «Стальной шлем» кажется оплотом всех отживших традиций и иерархических принципов, оплотом аристократии, цепляющейся за свои старинные привилегии. Гитлер, однако, прекрасно понимает, что у него есть обязательства по отношению к «Стальному шлему» и всей немецкой армии. «Мы можем заверить нашу армию, – говорит он, – что мы никогда не забудем, что для нас она является наследницей всех традиций славной императорской армии, и что мы всем сердцем и всеми силами будем поддерживать наш рейхсвер».

Военные восхищены этой речью, а Гитлер не ограничивается только словами. Он отдает приказ повысить в звании молодых офицеров. Молодой полковник Эрвин фон Вицлебен получает чин генерал-майора, командира 3-й пехотной дивизии Берлина – несмотря на то, что он, как говорят, противник нацистов. Генерал Ренондо, французский военный атташе, с тревогой сообщает в Париж в начале 1934 года: «Этим способом партия завоевала симпатии рейхсвера, и не только его верхушки, но и простых солдат. Армия теряет свою нейтральность». В сентябре 1933 года генерал Бломберг издал приказ, подтверждающий слова атташе: с этого числа, в определенных ситуациях, офицеры и солдаты должны отдавать честь в форме нацистского приветствия.

Все было бы хорошо, если бы не СА. Однако без них Гитлер, скорее всего, не добился бы власти. Штурмовики становятся все более и более агрессивными, постоянно придираясь к армейским. Их контакты на всех уровнях полны недоверия и враждебности.

Когда генерал Фрич приглашает Рема принять участие в военных маневрах в Бад-Либенштейне, в Тюрингии, тот жестом аристократического высокомерия посылает вместо себя своего адъютанта, известного гомосексуалиста. Офицеры возмущены. Рем появляется только в самый последний день – он приезжает на официальный обед. По всей Германии растет число столкновений и даже драк между штурмовиками и армейскими.

Ратцебург – маленький тихий городок в Восточной Пруссии, раскинувшийся по берегам озера, чья вода имеет черный цвет. Воскресенье – день отдыха, во время которого горожане семьями посещают службу в соборе XII века, представляющем гордость города. Но во второе воскресенье января по улицам строем проходит колонна коричневорубашечников, которые ведут себя нагло и вызывающе. Взвод СА идет по тротуару, сшибая шляпы с тех прохожих, которые не сразу замирают на месте или не салютуют этой колонне. Кое-кому приходится отведать и кулаков. Два солдата в толпе насмехаются над штурмовиками – на них тут же налетает весь взвод. Один солдат защищается штыком, другой убегает и позже подает жалобу своему непосредственному командиру. Его наказывают несколькими днями ареста за то, что он не бросился в драку со штурмовиками, а второму солдату выносят благодарность. Кроме того, рейхсвер запрещает СА использовать свой плац для тренировки бойцов до тех пор, пока они не извинятся.