Иосиф Сталин - Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Том 2.

В любом случае, полагаю, присутствие представителей прессы исключено, причем все место должно быть окружено кордоном так, чтобы нам никоим образом не мешали. Что Вы думаете о 20 или 25 ноября, как о дате встречи?

Я придаю очень большое значение личным и интимным переговорам, которые Вы, Черчилль и я будем вести, потому что от них зависит надежда на будущий мир.

Инициатива, которую Вы продолжаете удерживать по всему Вашему фронту радует всех нас.

14 октября 1943 года.

Получил оба Ваших послания от 14 октября.

Благодарю за Вашу информацию о государственно секретаре и его сотрудниках, находящихся в пути. Надеюсь, что они скоро благополучно прибудут в Москву.

По вопросу, которому посвящено Ваше второе послание направлю вам ответ после того, как посоветуюсь со своими коллегами по Правительству

17 октября 1943 года.

В связи с письмом г-на Молотова Поверенному в Делах Соединенных Штатов от 14 октября [45]и для того, чтобы не было недоразумения в отношении представительства в военно-политической комиссии, я должен пояснить, что, как указывалось в моей телеграмме Вам от 5 сентября, в компетенцию французского представителя не будут входить вопросы военной, оккупации Италии, и его компетенция должна быть ограничена вопросами, в отношении которых три правительства, учреждающие комиссию, решат, что Франция в них непосредственно заинтересована. Я полагаю, что в этом отношении компетенция Французского представителя должна соответствовать той, которая, как я предлагал в моем послании от 13 октября [46], должна быть предоставлена Правительствам Китая, Бразилии, Греции и Югославии — или любым другим правительствам, которые по взаимному соглашению могут быть приглашены к участию.

Мое намерение никогда не состояло в том, чтобы Французский Комитет Национального Освобождения действовал на том же уровне, что и Правительства Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов, или принимал участие в их переговорах по всем вопросам.

17 октября 1943 года.

По вопросу о месте предстоящей встречи глав трех правительств я хочу сообщить Вам следующее.

К сожалению, я не могу принять в качестве подходящего какое-либо из предлагаемых Вами взамен Тегерана мест для встречи. Дело здесь не в охране, которая меня не беспокоит.

В ходе операций Советских войск летом и осенью этого года выяснилось, что наши войска могут и впредь продолжать наступательные операции против германской армии, причем летняя кампания может перерасти в зимнюю. Все мои коллеги считают, что эти операции требуют повседневного руководства Главной Ставки и моей личной связи с командованием. В Тегеране эти условия могут быть обеспечены наличием проволочной телеграфной и телефонной связи с Москвой чего нельзя сказать о других местах. Именно поэтому мои коллеги, настаивают на Тегеране как месте встречи.

Я согласен с Вами, что представители прессы должны быть исключены при встрече. Для меня равным образом приемлемо Ваше предложение о том, чтобы 20 или 25 ноября избрать как возможную дату встречи.

Г-н Хэлл прибыл благополучно в Москву, и я надеюсь, что его непосредственное участие в Московском совещании [47]трех принесет большую пользу.

19 октября 1943 года.

Ваше послание от 17 октября получил. С моей стороны нет возражении против содержащегося в нем предложения по вопросу об объеме прав французского представительства в военно-политической комиссии союзных стран.

21 октября 1943 года.

Ваше послание по поводу нашей встречи было получено сегодня (21 октября). Я глубоко разочарован.

Я вполне понимаю Ваши мотивы необходимости повседневного руководства со стороны верховного Командования и Вашего личного контакта с ним что является причиной таких выдающихся результатов. Прошу Вас принять мои заверения в этом отношении.

Все это весьма важно, и я хочу, чтобы Вы поняли, что имеются другие жизненно важные дела, которые являются моими установленными обязанностями в нашем конституционном Американском Правительстве. Я не в состоянии их изменить. По нашей конституции Президент должен принимать решение в отношении законопроекта в течение 10 дней после того, как этот законопроект был принят. Другими словами, в течение этого периода Президент должен принимать от конгресса и возвращать конгрессу подлинные документы с его письменным одобрением или вето. Как я сообщал Вам ранее, я не могу этого делать по телеграфу или по радио.

Трудность в отношении Тегерана заключается в следующем простом факте. Горы на подходе к этому городу часто исключают возможность полетов на несколько дней подряд. Риск задержки существует как для самолета, доставляющего документы из Вашингтона, так и для самолета, доставляющего эти документы конгрессу. Я должен с сожалением сказать, что мне, главе государства, нельзя выехать в то место, где я не смогу выполнять свои обязанности согласно нашей конституции.

Я смогу взять на себя риск, связанный с доставкой документов в пункты, расположенные в низменности вплоть до Персидского залива, путем системы смены самолетов. Однако я не смогу рисковать задержками, которые могут произойти при полетах через горы в обоих направлениях в ту впадину, где расположен Тегеран. Поэтому с большим сожалением я должен сообщить Вам, что я не смогу отправиться в Тегеран. Члены моего кабинета и руководители законодательных органов полностью согласны с этим.

Однако можно сделать одно последнее практическое предложение. Давайте отправимся все втроем в Басру, где для нас может быть организована отличная охрана в трех лагерях, устроенных и охраняемых нашими соответственными войсками. Вы легко можете распорядиться, как Вы сами понимаете, об устройстве специальной контролируемой Вами телефонной линии от Басры до Тегерана, где она была бы присоединена к Вашей собственной линии на Россию. Все Ваши нужды были бы удовлетворены путем подобной проволочной связи, и если Вы будете пользоваться самолетом, то вы лишь будете находиться немного дальше от России, чем в самом Тегеране.

Я никоим образом не считаюсь с тем фактом, что мне пришлось бы отправиться с территории Соединенных Штатов в пункт, расположенный в пределах 600 миль от русской территории.