Ладислас Фараго - Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

Вскоре после этого подошел срок очередного отпуска Уинтерботема, и он принял приглашение Обермюллера провести его в Германии. Он приехал в Берлин 27 февраля 1934 года, где его взял на попечение Розенберг, с гордостью представивший его Мильху, двум генералам люфтваффе – главному организатору рейхсвера фон Рейхенау и Бруно Лёрцеру, асу Первой мировой войны, председателю германской федерации воздушного спорта, одного из прикрытий тогда еще тайного «черного люфтваффе». Его также познакомили с Рудольфом Гессом и даже как piece de resistance отпуска с самим Гитлером. Уинтерботем передал Гитлеру, как Розенберг отметил в своем дневнике, «привет от английских летчиков».

Это вовсе не было измышлением, поскольку министерство авиации под руководством как лорда Лондондерри, так и лорда Суинтона в течение определенного времени было одним из основных проводников курса на умиротворение Германии. Политики из авиационного ведомства из кожи лезли, ратуя за «взаимопонимание» с фашистским правительством, хотя это было на руку лишь Гитлеру. Они исходили из того, что рост германской воздушной мощи – процесс необратимый, и, опасаясь этого, надеялись, что урегулирование с немцами поможет отвернуть острие этой угрозы от Великобритании.

После «весьма удовлетворительной поездки» Уинтерботем вернулся в Лондон 6 марта в сопровождении Лёрцера, которого он предполагал ввести в британские авиационные круги, как в министерские, так и в промышленные. Вернувшись в Берлин, Лёрцер доложил Розенбергу, что Уинтерботем представил штабу ВВС «блестящий доклад» о положении в Германии. Он познакомил Лёрцера с неким капитаном Кеннетом Бартлеттом, начальником отдела зарубежных продаж «Бристоль эркрафт компани», выразившим интерес к негласной сделке с нелегальным люфтваффе.

Это было не так странно, как могло показаться. Даже в то время, когда пункты Версальского договора о разоружении Германии еще полностью сохраняли силу, английские производители вооружения открыто предлагали Третьему рейху свои изделия, включая виды вооружения, полностью запрещенные договором [30].

Барон де Ропп продолжал обхаживать майора Уинтерботема, надеясь «глубже проникнуть» в министерство авиации. «Борьба за Англию продолжается», – записал Розенберг в своем дневнике 11 июля, отмечая, что его эмиссар Обермюллер опять находится в Лондоне, где его радушно встретил Уинтерботем, и уже имел «очень результативные беседы» с министром авиации лордом Лондондерри и с майором Бойлем из управления разведки штаба ВВС.

Лейтенант Обермюллер вернулся из поездки с приятными новостями. Он доложил Розенбергу, что прогерманские круги пытаются пробить назначение Уинтерботема военно-воздушным атташе в Берлин вместо занимающего этот пост полковника авиации Френсиса Персиваля Дона, который, по словам Обермюллера, «не имеет ни малейшего представления о том, что делается» и к тому же посылает в штаб британских ВВС «весьма враждебные отчеты». Назначение Уинтерботема не состоялось, но он заверил своих немецких друзей, что в Берлин будет послан «свой парень», которому немцы могут доверять и показывать все, в обмен на это Уинтерботем организует «подобные поездки по [Великобритании] для [немецкого] военно-воздушного атташе». И действительно, полковник Дон был отозван, а лейтенант Уильям Эдвин Куп, офицер со слишком малым званием для такого поста, был назначен исполняющим обязанности военно-воздушного атташе [31].

Люфтваффе, крайне заинтересованное в достижении «взаимопонимания с Королевскими ВВС», приняло предложение Уинтерботема. Для того чтобы избежать любых случайностей, которые могли бы нанести вред или скомпрометировать бесценный канал связи, и сохранить его в секрете даже от германского военного атташе генерал-майора Веннингера, в лондонское посольство был внедрен кадровый разведчик под дипломатическим прикрытием. Он должен был поддерживать связь между Уинтерботемом и начальником разведывательного управления штаба люфтваффе майором Йозефом (Беппо) Шмидтом. Розенбергу сказали, что прямая связь необходима, чтобы сократить канал связи. В действительности офицер был направлен в Лондон, чтобы вывести из игры дилетантов Розенберга, которые нередко излишне драматизировали интригу Уинтерботема.

В сентябре в Берлин с рекомендательным письмом Уинтерботема прибыл капитан Бартлетт из «Бристоль эркрафт компани» для изучения возможности торговой сделки с люфтваффе, предложенной несколько месяцев назад. Бартлетт привез хорошие вести. Он сообщил Розенбергу, что «[Королевские] ВВС готовы оказать люфтваффе всяческую помощь, не ставя в известность Форин Офис».

Розенберг передал послание заместителю министра авиации Мильху, но нашел, что тот охладел к проекту. После мартовского визита Уинтерботема в Германию Мильх просил Розенберга организовать его визит в Лондон, и Розенберг обратился к де Роппу за содействием. Но де Ропп не смог инициировать интерес к приезду Мильха и сообщил, что такой визит сочли «несвоевременным» и что ни министр авиации, ни его заместитель не смогут принять Мильха, если тот приедет. Этот категорический отказ стал причиной недоверия Мильха ко всему проекту Розенберга – де Роппа, и он открыто выразил свой скептицизм, когда Розенберг затаив дыхание передал ему потрясающее послание, привезенное Бартлеттом, и усомнился в полномочиях и искренности Уинтерботема.

– Как вы можете сомневаться? – возмущенно заявил Розенберг. – Капитан Бартлетт прибыл ко мне с рекомендательным письмом от господина Уинтерботема, написанным на официальном бланке министерства авиации.

– Я поверю, – ответил Мильх, – когда вы принесете письменное подтверждение готовности британских ВВС сотрудничать с нами без ведома Форин Офис, тоже на бланке министерства авиации.

– Как вы наивны, – вздохнул Розенберг.

Он показал Мильху рекомендательное письмо, которое Уинтерботем дал Бартлетту, но, конечно, не мог обеспечить «подтверждение», которого требовал Мильх.

После этого Уинтерботем стал костью, из-за которой началась грызня между иностранным бюро Розенберга и кликой Мильха. Раздор, вызванный англичанином, зашел настолько далеко, что 18 декабря Розенберг пожаловался Гитлеру, что «бюрократы» из люфтваффе ставят под угрозу его бесценный канал связи с британским министерством авиации.

Гитлер попросил Геринга разобраться, и тот доложил, что Мильх и его сотрудники не только не «ставят под угрозу» этот канал, но, напротив, пытаются уберечь его от дилетантских действий пиратствующих шарлатанов Розенберга, стремившихся извлечь из него сиюминутные выгоды. Теперь же дело шло к сотрудничеству и «взаимопониманию», которого желали авиационные ведомства обеих стран, каждое по своим собственным причинам.