Эдвард Кукридж - Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945

После несчастья, постигшего его товарищей, Од Стархейм настоял на своем возвращении в Норвегию. Он был взят на борт британской субмариной и в канун нового, 1940 года сошел на берег одного из фьордов на юго-восточном побережье Норвегии. Он имел при себе радиопередатчик и должен был установить связь с группой Сопротивления в Кристиансанне, где располагался третий по величине норвежский порт, используемый немцами в качестве военной базы. Стархейм познакомился с двумя людьми, удостоенными особого доверия немцев. Один из них шипчандлер [29]Вигго Аксельсен, которому был разрешен вход в порт и на склады. Он иногда даже помогал немецким охранникам осматривать входящие и уходящие в море рыболовные суда. Другим был молодой журналист Йоханнес Селанд – секретарь Национального фонда помощи. Немцы считали обоих норвежцев безобидными, а зачастую и весьма полезными людьми. Тем не менее они были активными участниками движения Сопротивления. Вместе с ними работал Арн Моон, водитель грузовика, которого немцы нередко привлекали для перевозки различных грузов. С помощью этой маленькой подпольной группы Стархейм расположил свой радиопередатчик в небольшом портовом городке Флеккефьорд, находящемся в 60 милях к северо-западу от Кристиансанна, в доме местного бакалейщика. Миссия Стархейма имела кодовое название «Сыр».

За пределами Флеккефьорда жил фермер Гунвальд Томстад, бывший перед войной радиолюбителем. Когда Стархейм отправлялся в поездки по стране, Томстад следил за исправностью радиооборудования. Его невеста Софи Рорвиг стала курьером группы. Из-под самого носа немцев в Лондон пошли сообщения о дислокации немецкого военно-морского флота и подводных лодок.

Аксельсен тоже не терял времени зря. Он регулярно самым внимательным образом осматривал через окуляры своего бинокля окрестные фьорды и однажды в марте 1941 года заметил четыре немецких военных корабля, отлично замаскированные, они входили в узкий фьорд, расположенный на участке береговой зоны, запретной для норвежцев. Аксельсен отправил сообщение Стархейму. Оно достигло адресата в тот самый момент, когда отделение гестаповцев, используя радиопеленгаторы, рыскало по округе, пытаясь установить местонахождение радиостанции. Однако Стархейм принял решение пойти на риск и передать сообщение о кораблях в Лондон. При посредстве норвежского отделения SOE оно попало в военно-морскую разведку, где сразу оценили его важность. К этому времени адмиралтейство уже располагало непроверенными сведениями, что линейный корабль «Бисмарк» и крейсер «Принц Эжен» находятся где-то в норвежских фьордах и готовятся снова выйти оттуда на просторы Атлантики.

Через пару недель Стархейм доложил, что немецкие военные корабли в сопровождении четырех эсминцев покинули укрытие и идут в северном направлении. В дело вступила разведка береговой авиации. Вечером 23 мая вражеские корабли были обнаружены, и уже на следующее утро в проливах между Исландией и Гренландией в бой с ними вступили корабли «Принц Уэльский» и «Хулиган». Старому дредноуту [30]«Хулиган» не повезло. Снаряд угодил прямо в пороховой трюм, и он взорвался. В живых осталось только три члена экипажа. 1700-мильное преследование «Бисмарка» англичанами, преисполненными желания отомстить за погибший корабль, стало одной из самых драматических страниц войны на море. 27 мая «Бисмарк» затонул после удачной торпедной атаки корабля «Дорсетшир». Получивший серьезные повреждения «Принц Эжен» с большим трудом добрался до французского порта Брест. Немаловажная роль в этой замечательной победе принадлежит маленькой группе людей из никому не известного норвежского городка. Об этом факте мало кто знает, в исторических монографиях о нем тоже упоминают редко.

К тому времени немцы уже точно знали, что англичане получают информацию о передвижениях базирующихся в Норвегии военных кораблей. Странные сигналы, которые периодически фиксировались радиопеленгаторами, укрепили эту уверенность. Подразделения гестапо и СС оцепили Флеккефьорд и окрестности. Все жилые дома и хозяйственные постройки подверглись тщательному обыску. Хотя передатчик и не был обнаружен, Стархейм и его товарищи оказались в очень сложном положении. Стархейм был единственным «чужаком» в округе и неизбежно должен был привлечь к себе внимание. Поэтому друзья уговорили его укрыться на одной из ферм в Хардангере.

Однажды к нему пришла Софи и сообщила, что немцы распространили по всей округе описание его внешности, объявив, что разыскивается опасный террорист. Девушка еще находилась в доме, когда на улице появился немецкий патруль. Стархейм и Софи вышли из дома обнявшись, как влюбленная парочка, и медленно пошли вдоль улицы. Их вид не вызвал подозрения у эсэсовцев. Они пропустили бредущих в поисках уединения влюбленных и начали обыскивать дома и амбары. Стархейм должен был исчезнуть. Он проехал через всю Норвегию, добрался до Стокгольма и появился в офисе Мунта. После короткого отдыха смельчак был отправлен самолетом в Лондон. Томстад, некогда состоявший в организации Квислинга и поэтому бывший вне подозрения у немцев, сумел восстановить регулярную радиосвязь с Лондоном. Его группа установила контакт с Milorg, а позже и с другими отрядами Сопротивления.

Ровно через год после своей первой миссии Од Стархейм, к тому времени ставший капитаном, снова вернулся в Норвегию. Его предшественниками были несколько агентов SOE, прибывшие в Норвегию, кто морем, кто по суше – через Швецию. Стархейм прыгал с парашютом в ночь под Новый год – 31 декабря 1941 года – на покрытое снегом поле. Его встретили друзья. Стархейм прибыл с чрезвычайно важной миссией.

В Лондоне в этот период эксперты военно-экономического министерства, а также британские и норвежские ученые продолжали вести чрезвычайной важности секретные исследования. Им было известно, что перед войной Норвежская государственная палата по гидроэлектричеству (Norsk Hydro Electric) построила завод на горе Баррен возле Веморка (к северу от Рьюкана) по производству тяжелой воды – непременного компонента при экспериментах с ядерной энергией. В мае 1940 года у англичан появилась информация о том, что немцы заняли завод еще до завершения норвежской военной кампании.

Немцы приказали руководству завода в срочном порядке увеличить выпуск продукции (тяжелой воды) до 3 тыс. фунтов в год. Британские правительственные эксперты хорошо понимали, зачем немцам так срочно понадобилась тяжелая вода: их ученые вплотную приблизились к созданию ядерной бомбы. Осевший в Лондоне беженец из Норвегии профессор Лейф Тронстад отлично знал веморкский завод и его возможности. В октябре 1941 года высшие офицеры SOE доложили руководителям военно-экономического министерства и верховному командованию, что рейхскомиссар Тербовен приказал в течение следующих 12 месяцев довести производство тяжелой воды до 10 тыс. фунтов в год.