Эдвард Кукридж - Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945

И вот, наконец, в морозную безлунную ночь агенты SOE вышли на исходные позиции. Никто не курил, было запрещено пользоваться фонариками и зажигалками. В кромешной тьме они ползли к забору. Ровно в половине первого передовой отряд достиг ворот, в которых функцию висячего замка выполняла цепь; перерезав ее, диверсанты проникли на территорию завода. Шесть человек – Паулсон, Хаукелид, Хогланд, Хелберг, Къелструп и Сторхог – прикрывали товарищей.

Роннеберг возглавлял отряд взрывников, в который входили Кайзер, Стрёмсхейм и Идланд. Им предстояло проделать весьма опасный путь и при этом обойти двух немецких охранников, которые мешали им воспользоваться дверью в подвал. В темноте они потеряли друг друга, только Роннеберг и Кайзер все время держались рядом. Командир решил воспользоваться входным отверстием кабельного канала, чтобы проникнуть в подвальное помещение. Тоннель оказался очень узким, забитым снегом, льдом и пучками труб и проводов. Преодолев его, двое агентов оказались в большом помещении, наполненном предохранительными коробками и трансформаторами.

Агенты подошли к двери цеха высокой концентрации и увидели ночного дежурного, который клевал носом и громко зевал над книгой. Кайзер подполз к ничего не подозревающему охраннику сзади и ткнул его дулом пистолета в спину. Мигом проснувшийся дежурный, оказавшийся норвежским рабочим, не проронил ни звука. Он даже не казался удивленным. А еще через несколько минут Стрёмсхейм, тоже появившийся из кабельного тоннеля, начал устанавливать заряды.

Рабочий, с интересом наблюдавший за манипуляциями пришельцев, наконец подал голос:

– Осторожно, так вы можете все здесь взорвать.

– Именно для этого мы сюда и пришли, – ухмыльнулся Роннеберг. Заряды уже были установлены, взрыватели подсоединены. Агент обернулся к дежурному: – После нашего ухода у вас будет ровно двадцать секунд, чтобы отсюда убраться.

Дежурный растерянно кивнул. Он был пожилым уже человеком, много повидал на своем веку, но, тем не менее, выглядел потрясенным. Встрепенувшись, он обратился к Кайзеру:

– Подождите, мои очки куда-то делись. Я без них слеп, как крот, и не смогу отсюда выбраться.

– Они у тебя на кончике носа, папаша, – усмехнулся Кайзер. – Не бойся, все будет хорошо.

Трое агентов снова скрылись в тоннеле. Роннеберг был последним. Он поджег запалы и гаркнул остолбеневшему дежурному:

– А теперь бери ноги в руки и удирай!

Товарищи ожидали их на улице, укрывшись в тени семиэтажного здания. Всего в двадцати ярдах от них располагался домик охранников. Хаукелид вытащил из карманов шесть ручных гранат и заявил:

– Я буду прикрывать отход.

Диверсанты приблизились к мосту. Возле него стояли двое немцев и весело над чем-то смеялись.

Через несколько секунд со стороны здания послышался свист, за которым последовал отдаленный, но не слишком громкий грохот. Ни огня, ни дыма не было видно. Странные звуки услышали в помещении охраны. Оттуда появился эсэсовский сержант, внимательно осмотрел двор, после чего направился к воротам. Дверь в дом он оставил открытой, и оттуда на него падал свет, позволяя хорошо видеть все его передвижения. Сержант толкнул ворота, убедился, что они заперты, и не спеша двинулся обратно.

Агенты начали осторожно двигаться в сторону забора. Вскоре они заметили Къелструпа с автоматом наготове.

– Все спокойно, – шепнул он, – один фриц приходил, но ничего не заметил.

Несколько часов бега сквозь снежную мглу – и диверсанты вернулись в свое убежище. Они очень устали, но были настолько взволнованы, что не могли уснуть. К тому же они не были уверены, что выполнили поставленную задачу. Взрыв показался слишком тихим – так, слабый удар. Тем не менее установки по производству высококонцентрированной жидкости оказались полностью уничтоженными, так же как и весьма ценное электрооборудование. Даже через шесть месяцев круглосуточных ремонтных работ немцы не смогли запустить веморкский завод на полную мощность.

Пятеро диверсантов, одетых в британскую военную форму, направились к шведской границе. Им предстояло преодолеть 250 миль по оккупированной немцами Норвегии. Хогланд, Хаукелид, Къелструп и Скиннарланд остались в Хардангере, чтобы узнать о результатах операции. Паулсон и Хелберг уехали в Осло.

В Лондоне после того, как отчеты о проведенной операции достигли Даунинг-стрит, Уинстон Черчилль запросил: «Как наградили этих отважных людей?»

А немцы неистовствовали. Рейхскомиссар Тербовен, генерал фон Фалькенхорст и все члены правительства Квислинга поспешно прибыли в Рьюкан. Гиммлер приказал усилить карательные меры. В течение очень короткого времени в Хардангер прибыло 2800 до зубов вооруженных немцев под командованием оберфюрера СС Анриха Фейлиса. Район был оцеплен, ни одна ферма или деревня не избежали обыска. Немцы выгоняли жителей из домов и поджигали постройки. Сотни невинных людей вывезли в неизвестном направлении. 150 норвежцев стали заложниками и были отправлены в тюрьмы и концлагеря.

Когда спустя несколько месяцев Хаукелид и Скиннарланд обнаружили, что немцы отремонтировали самые серьезные повреждения, они доложили об этом в Лондон, и военное командование отдало приказ Королевским ВВС приступить к бомбардировке района. Несколько массированных воздушных налетов не причинили серьезного ущерба заводу, однако при этом погибло несколько десятков мирных жителей, а также двадцать два летчика союзников.

Военное командование обратилось к полковнику Вильсону с просьбой подготовить еще одну диверсию. Но Хаукелид высказался против этого решения, объяснив, что немцы предприняли воистину беспрецедентные меры по охране и на завод пробраться невозможно. Вместо этого он предложил уничтожить барабаны с тяжелой водой во время транспортировки. Ценный груз в Рьюкане укладывали в вагоны и везли к северному берегу озера Тиннсьо, оттуда паромами в Шиен и Ларвик и дальше на морских судах в Германию.

В феврале 1944 года, то есть спустя год после совместной операции «артиллеристов»-«ласточек», Хаукелид узнал, что немцы намерены отправить полугодовой запас тяжелой воды из Веморка. Ночью 20 февраля Хаукелид и еще два агента – Кнут Льер-Хансен и Рольф Сорли – убедили команду парома разрешить им подняться на борт. Притворившись механиками, осматривающими судно, они заложили взрывчатку. Взрыв должен был произойти в полдень в воскресенье, как раз когда паром будет находиться над самой глубокой частью озера. Агенты покидали судно, охваченные противоречивыми чувствами, зная, что при взрыве непременно погибнут и ни в чем не повинные норвежцы.

В назначенное время паром взлетел на воздух. Его груз – почти 4 тысячи галлонов [32]тяжелой воды – был уничтожен. Четыре немецких охранника и 4 норвежских моряка – команда парома – погибли. Несколько человек получили тяжелые ранения, но остались в живых. Хаукелид и его товарищи могли чувствовать себя вполне довольными, зная, что за предыдущую операцию союзники заплатили значительно более высокую цену – восемьдесят четыре человеческие жизни: сорок один человек стал жертвой операции с планерами, сорок три человека погибли при бомбардировках.