Уильям Кейрнс - Теория военного искусства (сборник)

На вопрос, является война ремеслом или наукой, очень хорошо ответил шевалье Фоллар. Он сказал: «Война есть ремесло для невежды и наука для знатока».

Это широкая тема, и я предпочитаю рассматривать ее не в традиционной манере, чем, вероятно, подвергну себя осмеянию. Но чтобы избежать этого, я объясню свой метод. Это нешуточная тема, и я написал по этому вопросу толстый том.

Начну с марша, и здесь необходимо сказать то, что человеку несведущему покажется совсем нелепым. Никто не знает, что древние подразумевали под словом «тактика». Однако многие военные постоянно используют это слово и считают, что это муштра или подготовка к битве. Всех заставляют играть марш, не зная зачем. И все полагают, что шум есть украшение войны.

Нам следует составить лучшее мнение о древних и римлянах, которые заслуженно являются нашими учителями в военном деле. Абсурдно воображать, будто их военная музыка, трубы и тому подобное не имели никакой другой цели, как только веселить солдат.

Но возвращаюсь к маршу, который всех безумно занимает, но назначения которого никто не поймет, если я не раскрою секрет! Некоторые желают идти медленно, другие – быстро. Но как же быть, когда никто не знает, как заставить войска идти быстро или медленно, как они желают или как становится необходимо? Как заставить войска поворачивать на каждом углу, когда часть колонны извивается, как змея, а часть бежит? Как подогнать колонну, которая еле ползет?

Батальон, начинающий движение, представляет собой комичное зрелище! Это как плохо сконструированная машина, готовая распасться в любой момент и невероятно трудно набирающая ход. Хотите поторопить передовые части? Прежде чем тыл узнает, что передовые части идут быстро, образуются интервалы. Чтобы подтянуться и замкнуть колонну, тыл должен бежать; передние части следующей колонны, идущие за этим тылом, должны сделать то же самое. Вскоре весь порядок нарушится, и в результате вы никогда не добьетесь быстрого, равномерного движения.

Как бы то ни было, способ исправить все эти неудобства и многие другие, из них вытекающие и более важные, очень прост, потому что он продиктован природой. Сказать вам эту великую формулу, которая охватывает всю тайну искусства и которая, несомненно, покажется смешной? Заставляйте людей маршировать в ногу! В этом весь секрет, именно так поступали римляне. Вот почему были внедрены музыкальные марши, и вот почему барабанщики отбивают такт; над этим никто не задумывался, и никто не замечал этого.

Шагая в ногу, вы можете идти, как хотите: быстро или медленно. Тыл не отстанет; все ваши солдаты начнут марш с одной ноги, а менять направления будут быстро и красиво, не путаясь ногами. Вам не придется останавливаться за каждым поворотом, чтобы начать с одной и той же ноги. Ваши солдаты будут уставать в четыре раза меньше, чем сейчас. Все это может показаться невероятным, но ведь иногда люди танцуют под музыку всю ночь!

Попробуйте заставить человека хотя бы четверть часа потанцевать без музыки, и вы увидите, что он этого не выдержит! Это доказывает, что музыка имеет над нами тайную власть, она предрасполагает наши мускулы к физическим упражнениям и легкости движений.

Если меня спросят, под какую музыку стоит маршировать, я вполне серьезно отвечу, что для этого годятся все марши в две или три четверти, одни больше, другие меньше, в зависимости от того, насколько они ритмичны; что подойдут также любые мелодии, играемые на тамбурине или дудке. Надо лишь выбрать ту музыку, что больше подходит для ваших условий.

Мне, вероятно, возразят, что лишь немногие имеют музыкальный слух. Это неправда; движение под музыку естественно и машинально. Я часто замечал, что, когда барабанный бой сопровождал вынос знамени, все солдаты совершенно ненамеренно и бессознательно начинали шагать в ногу. Зайду дальше: без музыки барабанов невозможно дальнейшее развитие сомкнутого строя, и я это в свое время докажу.

Если поверхностно рассмотреть все, сказанное выше, движение в ногу не кажется очень важным. Но для увеличения или уменьшения скорости передвижения во время битвы оно, похоже, имеет громадное значение. Именно таким был военный шаг римлян; так они за пять часов проходили 24 мили, то есть 8 лье (1 римская миля была равна 1,481 км, затем 1,4835 км. 24 римские мили – 35,54 или 35,6 км. 8 лье (старинных, по 4,4444 км) равны 35,55 км. – Ред.). Пусть любой проведет этот эксперимент на наших пехотинцах и увидит, можно ли заставить их пройти 8 лье за пять часов? У римлян это было основной частью строевой подготовки, и можно только догадываться, какое внимание они уделяли поддержанию своих войск в надлежащем состоянии и о том, как важно ходить в ногу.

Что мне ответят, если я докажу, что без хождения в ногу невозможно провести успешное наступление, а противника всегда встречаешь разомкнутыми рядами? Какой чудовищный недостаток! Я, однако, полагаю, что за последние 300—400 лет никто не уделял этому особого внимания.

Сейчас необходимо бегло рассмотреть наш способ формирования батальонов и ведения боя. Батальоны находятся в контакте друг с другом, поскольку пехота собрана вся вместе и кавалерия тоже (в чем, впрочем, нет большого смысла, но на этом мы остановимся позже). Батальоны маршируют впереди очень медленно, потому что на большее они не способны. Командиры батальонов кричат «Сомкнуть ряды», и войска смыкаются к центру батальонных колонн, что создает расстояния между батальонами. Тому, кто с этим сталкивался, ничего не остается, как только согласиться со мной.

Генерал, увидев интервалы между своими батальонами, боится, что на них нападут с флангов, и кричит об этом командирам. Он вынужден приказать остановиться, что может стоить ему битвы; но поскольку противник находится в еще большем беспорядке, урон от этого незначительный.

Умный генерал не станет останавливаться, чтобы устранить такой беспорядок, а двинется вперед, потому что, если противник наступает на него, он погибнет. Что происходит дальше? То здесь, то там начинается стрельба, а это настоящее несчастье. Наконец, противоборствующие силы приближаются друг к другу, и одна обычно следует по пятам за другой на расстоянии 50– 60 шагов. Тогда начинается то, что называется наступлением. В чем же причина? Несовершенный боевой порядок не позволяет поступать лучше.

Но я предположу нечто невозможное; я имею в виду два батальона, идущие навстречу друг другу без колебаний, без сомнений и надрыва. На чьей стороне будет преимущество? На стороне того, кто развлекался стрельбой, или того, кто не стрелял? Умелые солдаты говорили мне, что на стороне того, кто выдержал стрельбу противника, и они правы. Ведь несмотря на страх при виде приближающегося к нему противника, тот, кто стрелял, должен остановиться, чтобы перезарядить оружие. А тот, кто останавливается, когда на него идет неприятель, погиб.