А. Норман - Средневековый воин. Вооружение времен Карла Великого и Крестовых походов

В Европе же на этот счет не было каких-то правил. (Были, и очень строгие. Еще в 1137 году французский король Людовик VI Толстый издал указ, по которому у всех посвященных в рыцари нерыцарского рода были отбиты шпоры на навозной куче. Рыцарями не могли стать сыновья духовных лиц, купцов, ремесленников и крестьян. Автор же приводит в пример Прованс, где сложились особые условия (альбигойская ересь катаров), существовавшие до 1209 – 1229 годов, когда в ходе альбигойских войн сектанты на юге Франции были в основном истреблены. – Ред. ) По всей видимости, для того, чтобы подвинуть не желающих этого вассалов принять ры царское звание, короли, начиная с Генриха III, похоже, предприняли решительные попытки сделать это звание более привлекательным путем введения пышности в церемонию посвящения в рыцари. Много рыцарей получили посвящение в особо важных случаях, как, к примеру, группа рыцарей, получивших посвящение вместе с братом короля, Ричардом Корнуоллским, в 1225 году. Какие бы причины для этого ни были, но в результате рыцарское звание поднялось много выше звания сержанта кавалерии.

Рыцарство никогда не было наследственным, кроме как для самых важных принцев в поздний период существования рыцарства. Баронеты (титул введен королем Великобритании Иоанном I в 1611 году) получили обращение «сэр», как и рыцари, но фактически не были рыцарями, хотя они обычно имели право обращаться с просьбой о принятии в рыцарское достоинство. Несколько ирландских титулов, таких как «рыцарь Керри» и «белый рыцарь», по наследству передавались из глубокой древности, хотя обладатели этих титулов не были рыцарями.

В XI веке рыцарей с детства учили искусству войны и обращения с оружием. Они должны были владеть мечом, копьем, топором (секирой), палицей и луком, а также умело пользоваться щитом, знать приемы борьбы – но самым главным было искусство держаться в седле и управлять лошадью. Лошадь приучалась повиноваться командам своего хозяина немедленно и точно, стоять, если надо, неподвижно среди всеобщей свалки и в шуме сражения, поворачивать или двигаться вперед или назад по команде, останавливаться без команд поводьями и послушно идти на стену из людей и других лошадей не сворачивая, тем более не отступая назад. Почти наверняка можно сказать, что эти требования не могли быть достигнуты в ранние времена; по всей видимости, они оказались достижимы лишь в XVI столетии, когда искусство тренировки лошадей впервые было описано в книгах. (Искусство управления лошадью достигло совершенства уже в глубокой древности, начиная с киммерийцев и скифов, а в дальнейшем совершенствовалось незначительно. – Ред. ) Летописец Монстреле в 1410 году написал об изумлении рыцарей Северной Франции, Фландрии и Брабанта способностью войск Ломбардии и Гаскони поворачивать лошадей на полном скаку – этот маневр они тогда еще не освоили. Тем не менее лошадь и ее тренировка были столь важны для рыцарства, что французское слово, обозначающее управление лошадьми, chevalerie, стало названием, относящимся ко всему понятию рыцарства, тогда как в других странах, кроме Британии, обозначение рыцаря – caballero, chevalier, Ritter – означает всадника.

Рыцарство имеет своим происхождением германскую традицию (автор весьма наивен. Эта традиция древняя, и начало ее теряется в глубине веков. А тяжелая конница – изобретение негерманское. Настоящая, закованная в доспехи (всадник и лошадь) конница была характерна для иранцев (Персидская, затем Парфянская империя), хотя и Александр Македонский имел гетеров – тяжелую конницу. А традиции тяжелой конницы (и все, что ей сопутствовало) принесли, видимо, в Западную Европу ираноязычные сарматы и аланы. – Ред. ), когда юноша вступал в мужское сословие во время церемонии, в которой отец, родственник или племенной вождь дарил ему оружие. Этот обычай был позднее одобрен церковью и несколько изменил свои цели, а позднее получил окончательный вид и романтический характер после схваток с сарацинами в Испании (маврами) и Святой земле (турками, египтянами и др.). Главной в идее рыцарства была преданность – для Роланда было бы немыслимо лишиться чести, оставив позицию, доверенную ему императором (что описывает «Песнь о Роланде»). Считалось не по-рыцарски даже воспользоваться предательством в лагере неприятеля: Уильям Маршал осудил Филиппа II Августа (французского короля) за то, что он воспользовался предательством командиров одного из замков Иоанна (английский король по прозвищу Безземельный. – Ред. ) в Нормандии. Рыцарь не мог также показать трусость: «Лучше погибнуть, чем быть названным трусом». У рыцарства культивировался подвиг. Можно прочесть о многих битвах, которые были проиграны из-за безрассудных атак, от которых предостерегали самые опытные рыцари, получавшие за это насмешки и обвинения в трусости от некоторых более безрассудных рыцарей. В 1187 году Герард Ридфортский, гроссмейстер ордена тамплиеров, насмехался над своими собственными маршалом и магистром госпитальеров за их предостережения и вынудил их к безнадежной бешеной атаке. Маршал погиб одним из последних, но Герард бежал с двумя рыцарями, причем из всего войска спаслось только 130 человек. Притом что импульсивные действия – неистовство в битве или внезапное великодушие – ценились высоко, обычно среди рыцарей поддерживалась строгая дисциплина. Законы ордена тамплиеров устанавливали строгие правила относительно подчинения рыцарей с разным рангом, и любой, нарушивший субординацию перед лицом противника, мог быть исключен из ордена.

Церковь изменила эти примитивные идеалы, введя христианские ценности и добавив стремление к бедности и чистоте к свойственной тевтонской традиции щедрости. Готфрид Бульонский (Годфруа Буйонский) (один из главных командиров Первого крестового похода) прославлялся за предоставление еды и помощи бедным и за то, что всегда разделял невзгоды своих солдат. Щедрость и стремление раздавать богатые подарки принадлежали к числу главных добродетелей, прославляемых поэтами и летописцами. Гуго де Мери в сочинении «О победе Христа над Антихристом» писал: «Если щедрость умрет, мы все будем страдать от бедности и нищеты». Без сомнения, подобное замечание странствующего менестреля имеет определенный интерес. Церковь наложила на рыцарство обязанность защиты слабых, вдов и сирот, а также призвала брать под свое особое покровительство женщин благородного происхождения. Как бы близок к смерти ни был Людовик IX Святой, он всегда разделял невзгоды своих самых бедных воинов. Идея того, что рыцарь имеет особые христианские обязательства, впервые ясно была произнесена Иоанном из Солсбери в его «Поликратике» (Polycraticus), законченном к 1159 году. Иоанн считал, что рыцари должны дать религиозную клятву при вступлении в рыцарство и что перед церемонией их оружие должно быть положено на алтарь. Эта концепция была подробнее развита Стефаном из Фужера, который в своей «Книге о манерах» примерно 1170 года впервые отозвался о рыцарстве как об ордене и о возможности понижения рыцаря в звании, если он показал себя бесчестно. Истинный рыцарь должен вести себя так, чтобы о нем нельзя было сказать, что он утратил доверие, или оставил без защиты хорошего человека, или допустил, чтобы вдова или маленький ребенок голодали.