А. Норман - Средневековый воин. Вооружение времен Карла Великого и Крестовых походов

По всей видимости, варины в те времена проживали в бассейне Эльбы (в первых веках нашей эры там же, в нижнем течении Эльбы, жили и лангобарды – на левобережье, а варины на правом берегу. – Ред. ) – районе, где мягкий абразив, называемый kieselguhr, находили в земле и использовали с древних времен. Именно он мог быть «полировочным порошком», о котором говорится в письме. «Умело нанесенные канавки» на клинке, будто «прорезанном маленькими змеями», точно соответствуют узорам на мечах, найденных во множестве варварских могил. Канавки, которые многие современные писатели называют чеканкой, представляют собой желобки, идущие по каждой стороне клинка к центру почти до точки, где «змеи», переплетаясь, образуют извивающийся узор, созданный различным химическим составом скрученного железа (стали), используемого для изготовления центральной части клинка. Современные эксперименты показали, как могли изготовляться такие клинки. Основу составляло большое число параллельных полос (прутков, проволок) металла, сваренных в одно целое в горячем виде при помощи ударов кузнечного молота. Каждая из этих полос сама по себе была изготовлена из нескольких закаленных полосок (прутков, проволок) стали, помещенных, как наполнитель в сандвиче, между проволоками из незакаленной стали. Закалка, в результате которой получалась основа клинка из мягкого ковкого металла (малоуглеродистой стали) и периферийная часть меча с большим содержанием углерода (и, таким образом, более твердого), могла осуществляться многократным нагреванием в огне на древесном угле. Один конец «сандвича» из прутков (проволок) и полосок сваривался (с использованием ковки) вместе, а другой помещался в тиски. Сваренный конец скреплялся щипцами, после чего металл нагревался до желтого цвета, и заготовка меча плотно скручивалась и проковывалась, что сваривало вместе все компоненты. Прутки на каждой стороне служили для заполнения спиральных пустот, получающихся при скручивании полосок. Две таких скрученных полосы могли быть приварены к сторонам третьей, чтобы создать центральную часть лезвия, в то время как еще одна полоса закаленной стали приваривалась вдоль всей длины будущего меча на каждую сторону и закручивалась вокруг нее там, где будет режущая кромка. После этого напильниками клинку придавалась нужная форма, а затем, в большинстве случаев, осуществлялись закалка и отпуск. Закалка заключалась в быстром охлаждении металла с высокой температурой погружением в воду или масло, чтобы сделать металл твердым и хрупким. Отпуск осуществлялся нагреванием металла до выбранной температуры, определявшейся по цвету металла, после чего металлу давали возможность медленно охладиться. Это уменьшало внутренние напряжения и ломкость, вызванные закалкой, и делало клинок гибким. Лезвие после этого обычно точили и полировали, после чего на поверхность при помощи слабой кислоты наносили бороздки. Разъедая поверхность на небольшую глубину на более мягкой части железа, кислота создавала перекрещенный узор.

Этот сложный метод изготовления, который определенно уже использовался к концу II столетия н. э., по-видимому, возник из-за того, что трудно было найти большие куски стали одинакового качества для целой заготовки, что порождало необходимость смешивать худший металл с лучшим для минимизации недостатков первого. Результатом становились исключительно острые, гибкие и крепкие клинки. Во многих погребениях были найдены точильные камни, необходимые для того, чтобы поддерживать оружие в хорошем состоянии. Законы рипуарских франков приравнивают стоимость меча и ножен к семи солидам, в то время как меч без ножен оценивался только в три. Ножны, найденные в Кляйн-Хюнингене, были изготовлены из дерева и покрыты резьбой. Сверху и изнутри они были выстланы кожей. Следы шерстяной подкладки ножен были обнаружены во всех местах расселения франков, а во франкской могиле в Орсе находились ножны, выстланные овечьей шерстью; шерсть предохраняла ножны от повреждения клинком. Возможно также, что натуральный жир в шерсти предохранял клинок от ржавления. Иногда ножны были покрыты декоративными металлическими пластинами, как на мече VII столетия, найденном в Гутенштайне, Баден.

В V веке в могилах вместе с мечами стали появляться большие ножи, заточенные с одной стороны. Возможно, именно их Григорий Турский называл scramasax. К примеру, один такой нож был найден в могиле франкского короля (вождя. – Ред. ) Хильдерика вместе с легким метательным топором. К VII веку scramasax получил более или менее повсеместное распространение, заменив метательные топоры. Ножны для этого типа ножа состояли, похоже, из сложенного вдвое куска кожи, концы которого были соединены заклепками на стороне заточенного лезвия. Ножны этого типа можно видеть на резьбе по дереву на большей части Северной Европы, а в некоторых могилах сохранились на своих местах даже сами заклепки. Ножны у ножа Хильдерика имели множество драгоценных камней в верхней части и на стороне режущей кромки ножа, но у нескольких других найденных ножей был только металлический край, прикрывающий соединение половинок кожи. Scramasax в могиле мальчика под Кельнским собором имел ножны, содержащие маленький нож, положенный перед главным оружием.

Легкий метательный топор (франциска), который был характерен для франков раннего периода, с небольшим железным обухом имел примерно 16 см от верхушки обуха до режущей кромки узкого лезвия, причем передняя часть лезвия выступала больше, чем нижняя. В середине лезвие топора было узким, а дальше к обуху (где имелось отверстие для топорища) изгибалось, так что топор несколько напоминал S-образную кривую. Топоры более позднего времени имели более широкое лезвие ближе к режущей кромке, а передняя часть лезвия стала выступать вперед больше, чем задняя. Топор через отверстие в обухе насаживался на топорище; в конец топорища вколачивался железный клин, что заставляло дерево топорища раздаваться в стороны и тесно закрывать отверстие в обухе топора. Иногда дополнительно топор крепился посредством железных штифтов, которые через отверстия в обухе вбивались в топорище. Несколько топоров украшены серебряной и медной инкрустацией (фото 1).

Ни в одном из самых ранних описаний франков не упоминается использование лука как боевого оружия, но в могилах очень часто встречаются наконечники стрел. Упоминается, что ранние франки применяли отравленные стрелы, причем определенно не для охоты (а против римлян и др. – Ред. ). Григорий Турский описывает использование отравленных стрел франками против римлян, но в намного более ранние времена, чем в те, в которые он писал.

О тактике франков известно мало, но Агафий пишет, что франки дважды атаковали позиции восточноримской (византийской) армии, построившись клином. (В бою на реке Касулина у города Капуя в древней области Кампания, недалеко от Рима, в 554 году 30-тысячное пешее войско франков, построившееся клином и атаковавшее, было уничтожено 18-тысячным восточноримским войском Нарзеса. – Ред. ) Они, похоже, переняли кое-что у римлян, поскольку святой Григорий несколько раз упоминает, что франки в своих кампаниях использовали палатки. Сент утверждает, что во время осады Конвена франки использовали «фургоны, оснащенные таранами и покрытые плетенкой или досками. Под прикрытием этих фургонов войска могли продвигаться вперед и разрушать стены». Это осадное орудие определенно имело римское происхождение. Защитники, тоже франки, обрушивали на осаждавших целый град камней, выливали из сосудов смолу – предположительно, кипящую – и масло, возможно, для того, чтобы ноги штурмующих скользили. Позднее атакующие пытались заполнить фашинами ров перед стеной, но были отброшены.