Вальтер Гёрлиц - Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945

Другой способ избрали немецкие генералы во главе с фон Зейдлиц-Курцбахом, взятые в плен в Сталинграде. Они исходили из традиционной связи рейхсвера и Красной армии. С помощью немецких коммунистов-эмигрантов они создали вместе с русскими комитет «Свободная Германия». Эти люди, безусловно, верили, что в случае краха Германии (или государственного переворота) они смогут контролировать ситуацию. Однако дальнейшие события показали, что немецкие генералы испытали заметное разочарование. Они не были готовы перевернуть свои представления с ног на голову и признать марксистскую доктрину, которую русские ухитрились подстроить под себя.

В конце лета 1942 года, когда 6-я армия подошла к Сталинграду, а Роммель собирался захватить Каир, Гитлер был близок к победе. Однако после поражения Роммеля и Паулюса, разгрома немецких армий на Дону и контрнаступления советских войск в феврале 1943 года война вступила в новую фазу. Инициатива перешла к союзникам. Отравленный победой Геббельс писал, что трагедия Гитлера как государственного деятеля и генерала заключается в том, что у него просто плохие партнеры (по его собственному выражению – «сапожники»). На самом деле в лагере союзников появились такие люди, как Эйзенхауэр, Монтгомери, Ватутин, Конев, Жуков, к которым совершенно не подходило определение «сапожник».

Особенно интересны в нашем случае такие военачальники, как Ватутин и Жуков, поскольку они придерживались тактики гибкой обороны, к применению которой Генеральный штаб безуспешно пытался склонить Гитлера. Все труднее оправдать решения Гитлера, особенно после успешно продемонстрированной тактики Манштейна: когда советские армии подошли к Днепропетровску и Запорожью и могли отрезать Крым, Манштейн с помощью хитрого маневра превратил свое отступление в контрнаступление на незащищенные фланги передовых частей противника.

Германия начала отставать и в воздухе, и под водой. Разработанные британцами радары расстроили планы немцев в отношении подводной войны, а что касается бомбежек, то Германия постепенно начала занимать оборонительную позицию. Уже в 1942 году британская авиация бомбила Эссен и Кельн и ввела тактику массированного бомбометания. 23 июля 1943 года на Гамбург было сброшено восемьсот тонн фугасных бомб, сто пятьдесят тонн зажигательных бомб и полоски металлической фольги, которые парализовали бортовые радиолокаторы немецких ночных истребителей. Согласно официальным данным, погибло пятьдесят шесть тысяч человек, и девяносто тысяч остались без крова. Потери англичан составили семнадцать самолетов из восьмисот вылетевших на задание. Удары на Гамбург были своего рода репетицией перед бомбежкой Берлина. Налеты английской бомбардировочной авиации нанесли не только жестокие удары по Германии, вызвав серьезные разрушения городов, но и оказали воздействие на моральный дух воюющей немецкой армии.

В связи с высадкой английских и американских войск на Сицилии и ростом партизанского движения в Югославии и Северной Греции образовались два новых фронта. В это же время Венгрия зондировала почву на Западе. В том же 1943 году Турция направила военную миссию в ставку Гитлера с желанием выяснить состояние дел на Восточном фронте и в результате отвернулась от Германии.

За союзнической высадкой Сицилии последовала капитуляция итальянских войск, оборонявших побережье. Появление врага на Апеннинском полуострове было теперь всего лишь делом времени. На встрече с Муссолини в Вероне Гитлер потребовал, чтобы ему была передана Италия до долины По, но перспектива превратить страну в поле битвы усилила антифашистские настроения в Италии. Итальянскую оппозицию возглавил бывший начальник Генерального штаба маршал Пьетро Бадольо. Муссолини созвал Большой фашистский совет, но большинство членов совета было против продолжения войны, и в полдень 23 июля полковник карабинеров арестовал Муссолини. Позже в тот же день Йодль сказал Гитлеру: «Фашизм пал». Гитлер взревел: «Фашизм пал! Только офицер мог сказать такую глупость. Это говорит о том, что генералы ничего не понимают в политике».

Что бы ни говорил Гитлер, но первая из европейских диктатур рассыпалась словно карточный домик. Маршал Бадольо сформировал новое правительство из солдат и чиновников, бросивших Муссолини. Хотя в Германии было официально объявлено, что война будет продолжаться, начались секретные переговоры о перемирии.

Гитлер ясно представлял, что творится вокруг, хотя не знал о заговоре, зреющем в собственном лагере. Заговорщики, которых последние события застали врасплох, еще не закончили все приготовления, а потому упустили удачный момент. Геббельс, как следует из его дневника, отчаянно стремился убедить себя и остальных, что фюрер предвидел такой поворот событий. Но из его записей можно понять, что события в Италии вызвали замешательство в ставке фюрера. Вдруг и у них найдется свой «немецкий Бадольо»? Гитлер с гневом обрушился на аристократию и королевские фамилии. Большинство членов королевских семей – Гогенцоллернов, Брунсвиков, Виттельсбахов – были уволены из армии. Геббельс потребовал экспроприировать их дома. Гиммлер стал министром внутренних дел и начал свою деятельность на новой должности с кампании, направленной против пораженцев. Первой его жертвой стал действительный тайный советник в Ростоке, который заявил, что только с появлением собственного Бадольо положение Германии может улучшиться.

Пока происходили описанные выше события, Восточный фронт превратился в театр решающих военных действий, и к этому событию имеет непосредственное отношение долгая, но бесполезная борьба Цейтцлера за перераспределение сил. По мнению Варлимонта, последняя война была проиграна из-за политики в отношении флота, а нынешняя – из-за политики в отношении армии. В результате непонятного разделения полномочий Генерального штаба и ОКВ любые попытки сконцентрировать войска на решающем участке фронта оканчивались неудачей. Огромные армии находились на второстепенных театрах военных действий только потому, что Гитлер хотел одновременно наступать на всех фронтах. Тринадцать дивизий находились в Норвегии, всего триста восемьдесят тысяч человек; в Дании – сто шесть тысяч, в Греции – сорок семь тысяч, на Балканах – сто двенадцать тысяч человек.

Такое распределение сил связывало Генеральному штабу руки. Руководство Генерального штаба, являясь инструментом Гитлера, могло только наилучшим образом использовать директивы фюрера. Когда они пытались идти своим путем, как это иногда делали Цейтцлер, Хойзингер, Штифф и Вагнер, то тут же вступали в противоречие с Гитлером. Фюрер и его окружение с каждым днем все больше отрывались от действительности, мало того, если требовалось присутствие Йодля или его сотрудников в конкретных местах, чтобы оценить создавшееся положение, Гитлер косо смотрел на такие инспекционные поездки. В результате Йодль превратился в типичного «кабинетного генерала».