Адам Улам - Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

Существовал резкий контраст между большевиками и их противниками. Ярким примером служит судьба генерала Антона Деникина, одного из наиболее успешных антибольшевистских лидеров. Деникин, в отличие от большинства большевистских лидеров, мог с полной уверенностью утверждать, что является выходцем из народа. его отец родился крепостным, а мать работала прислугой. Наполовину поляк, он вырос в Польше и по вполне понятной причине с особым вниманием относился к национальной проблеме России. Он отличился в войне и на передовой, и в штабе, и, что весьма необычно для генерала, был красноречивым оратором, человеком справедливым, отличающимся передовыми взглядами и высокими устремлениями.

Тем не менее Деникин был не в состоянии создать действенное антибольшевистское движение. Одна из причин его неудач заключается в неспособности руководить подчиненными. Как он сам признавал, кое-кто из его командующих, несмотря на запрет, позволял себе расстреливать заключенных, участвовать в антисемитских погромах, грабить крестьян на территориях, отвоеванных у красных. Но самое главное – правительство Деникина было не в состоянии справиться с национальной проблемой. Зона его действия, юг России и Северный Кавказ, представляла собой смесь национальностей, каждая из которых стремилась после революции к независимости и с подозрением относилась к белому правительству, никогда не скрывавшему своей великорусской направленности. Сам Деникин, как это часто случается с полукровками, был националистом, даже более страстным, чем чистокровные русские. Он не соглашался признать, хотя к 1919 году это был уже свершившийся факт, отделение Польши и Финляндии, заявляя (вероятно, с юридической точки зрения правильно, но с политической – глупо), что только открытое собрание России будет вправе санкционировать раздел империи. Вероятно, именно этот факт оказал важное значение в решении поляков сохранить нейтралитет.

Генералу приходилось иметь дело с требованиями о независимости со стороны украинцев, донских и кубанских казаков, крымских татар и жителей Северного Кавказа. его отношения с англичанами были отравлены страхами, вполне обоснованными, что союзники благосклонно относятся к требованиям грузин и других народов Кавказа обрести независимость. Более тонкий и хитрый политик воздержался бы от частых заявлений, что «Россия единая и неделимая», по крайней мере, до завершения главного дела – разгрома большевиков. Но Деникин был выразителем националистических настроений, отличавших русское офицерство. Этим он оттолкнул от себя даже таких союзников, как кубанские и донские казаки. Великорусский шовинизм белых дорого обошелся им и дома, и за рубежом. Деникин писал: «Из Парижа мы часто слышали: помощь союзников невелика, поскольку борьба Юга и Востока [372]не популярна среди европейской демократии, чтобы добиться их расположения, необходимо сказать два слова: «Республика и Федерация», – таких обещаний мы никогда не давали». [373]

Деникин упрямо повторял, что подобные требования означают иностранное вмешательство во внутренние дела России и что вопрос политического устройства России будут решать избранные представители, но только после освобождения страны. Ярким примером ограниченности Деникина служат сказанные им слова: «Никакие декларации и лозунги не могут изменить ход истории». Но чем, если не декларациями и лозунгами, были «Вся власть Советам!», «Земля крестьянам», «Право каждого народа избирать свое собственное правительство», которые смогли оказать влияние на ход русской революции и Гражданской войны?

Война была не только поединком армий и политиков, она являлась испытанием выносливости и моральной стойкости двух противоборствующих сторон. Лагерь белых был местом непрекращающихся интриг, личного соперничества и политических разногласий. Симптоматичен конец двух самых выдающихся лидеров Белого движения. После ликвидации режима военной диктатуры Колчак пренебрег возможностью спастись бегством и вернулся к чехам. Чехи, к тому времени уже уставшие от русского политического интриганства и стремящиеся домой, сдали Колчака в Иркутске. В 1920 году бывший «верховный правитель Российского государства» был расстрелян по постановлению Иркутского ВРК. В скором времени после этих событий офицеры обвинили Деникина в подрыве военного и морального духа Вооруженных сил Юга России, передали остатки армии под командование Врангеля и уплыли из России на британском судне. Спустя несколько месяцев белые потерпели в Крыму окончательное поражение.

Соперничество и интриги не обошли и большевистский лагерь, но, в отличие от соперников, во главе этого лагеря стоял непререкаемый авторитет – Владимир Ильич Ленин.

Роль Ленина в Гражданской войне может показаться невыразительной, лишенной драматизма по сравнению с деятельностью Троцкого или других лидеров партии, которые стремились на фронт, вдохновляя Красную армию примером собственного героизма. Любопытно, что в самые критические моменты Ленин отдавался решению задач, которые обычно ускользали от его внимания в мирные, стабильные периоды. В сентябре – октябре 1918 года его, к примеру, волновала проблема памятников. Иностранная интервенция набиралась сил, Белая армия представляла реальную угрозу, а председатель Совнаркома, озабоченный плачевным состоянием памятников, стоящих на улицах и в парках Москвы, погряз в переписке с Московским городским Советом. Несчастному городскому чиновнику сообщили, что его следует на неделю посадить в тюрьму (ленинская точность в подобных вопросах служит очередным примером его педантичности). [374]

Более чем странное занятие для текущего момента!

Воспоминания Троцкого тоже создают впечатление, что Ленин устранился от руководства Гражданской войной. В большинстве случаев Ильич возлагал всю ответственность за решение военных задач на Троцкого; он утверждал каждое его решение и преданно защищал от происков Сталина и других товарищей. Несмотря на восхищение Лениным, Троцкий не смог не подчеркнуть тот факт, что в тех редких случаях, когда Ленин навязывал свое мнение, он оказывался не прав, а Троцкий прав. Некоторым утверждениям Троцкого трудно поверить. Ленин якобы не знал о количестве привлеченных в Красную армию бывших царских офицеров и весной 1919 года был готов расстрелять всех царских офицеров, пока Троцкий «не разъяснил» ситуацию. [375]

Но нам известно, что Ленин отличался особым педантизмом во всем, что касалось руководства, гражданского и военного, и с большим уважением относился к профессиональной компетентности.

В действительности вклад Ленина в ведение войны служит одним из наиболее убедительных доказательств его величия. Ни один диктатор (даже кое-кто из демократических лидеров) не устоял перед соблазном сыграть роль высшего военного стратега. Здравомыслие Ленина заставило его отказаться от подобной роли. Он не считал нужным посещать линию фронта и армейские штабы, крайне редко вмешивался в решение чисто военных задач. Он понимал, что в лице Троцкого имеет прекрасного военного министра, и в большинстве случаев прислушивался к советам и полагался на мнение Троцкого. Это вовсе не означало, что он не интересовался военными проблемами или был просто «поддакивателем», человеком без мнения при своем блестящем военном министре.