Кермит Маккензи - Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

Все вышеупомянутое может показаться незначительным. Однако кажется, необходимо заметить, что существовало большое количество заявлений Коминтерна по этому решающему вопросу. Это свидетельствует о сумятице и неразберихе, царившей в руководстве Коминтерна, по вопросу применения демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Коминтерн, вероятно, не позаботился о том, чтобы дать точное определение этому термину в силу ряда причин: 1) он никогда не намеревался создать действительно демократическую систему; 2) Коминтерн предложил эту формулу как подачку в надежде добиться поддержки или, по крайней мере, терпимости со стороны беднейшего крестьянства и середняков в тех странах, где крестьянское восстание являлось обязательным условием захвата власти коммунистами; 3) он стремился сохранять видимость существования некого подобия между начальным периодом коммунистической диктатуры и буржуазно-демократическим этапом революции согласно Марксу, допуская, что на начальном этапе коммунистической власти в ограниченном количестве будут присутствовать «буржуазные» социальные элементы.

Советы должны составить форму демократической диктатуры пролетариата и крестьянства и на самом деле должны были быть универсально применимой формой коммунистического правления. Наличие советов в Китае (особенно просуществовавший короткое время Совет Кантона в декабре 1927 года) и более позднее установление Китайской Советской Республики в 1931 году дало возможность Коминтерну выступать с защитой такой формы правления, как советы, даже в колониальном мире. Можно указать, что Коминтерн настаивал на том, что советы в Китае именовались как «рабочие и крестьянские советы», несмотря на то что Китайская Советская Республика была создана на основе сельских советов при полном отсутствии контроля со стороны коммунистов над городскими центрами. Согласно передовой статье в журнале Коминтерна, китайские сельские советы «ни в коем случае не должны рассматриваться просто как крестьянские советы», так как крестьянство приняло руководство коммунистов (и следовательно пролетарское руководство), и они защищались китайской народной армией, находящейся под руководством коммунистов 18. Следовательно, сельские китайские советы считались подлинно рабочими и крестьянскими советами, и пролетарская гегемония, о которой неоднократно заявлялось, была чистейшей фикцией.

В заключение можно сказать, что настойчивое требование Коминтерна гегемонии коммунистической партии в подготовке и осуществлении захвата власти в «буржуазно-демократической» революции возможно, самым убедительным образом поддерживает веру в то, что коммунистическая партия не отказалась бы от такой гегемонии тогда, когда захват власти уже был бы осуществлен. Случай Китайской Советской Республики, явившийся единственным практическим опытом революции в период с 1928 по 1943 год, позволял Коминтерну открыто признавать то, что власть была сосредоточена в руках Коммунистической партии Китая.

Теперь мы можем заявить, что в любом типе обществ вслед за захватом власти коммунистами начнется осуществление коммунистической диктатуры через советы. Далее мы предпримем попытку описать ближайшие и конечные цели захвата власти коммунистами.

1См. дискуссию по этому вопросу в кн.: Ханта К. Марксизм.

2Там же. С. 106; Neumann F.L. Approaches to the Study of Political Power // Political Science Quarterly. 1950. June. LXV. P. 166.

3 Кун. КИВД. С. 19.

4Там же. С. 27. В одном случае возможность многопартийного правления, последовавшего за захватом власти, упоминалась высокопоставленным представителем Коминтерна. Димитров на VII конгрессе Коминтерна в 1935 году говорил следующее: «Конечно, возможно, что в какой-либо стране, немедленно после революционного свержения буржуазии, может быть сформировано советское правительство на основе правительственного блока коммунистической партии с определенной партией (или левым крылом), участвующим в революции. После Октябрьской революции в состав победоносной партии российских большевиков, как мы знаем, входили представители левых социал-революционеров в советском правительстве». VII конгресс. С. 174. Как мы хорошо знаем, недолго просуществовавшее коалиционное правительство в 1917 – 1918 годах не предполагало существенного разделения власти с левыми социал-революционерами.

5 Куусинен О. Коммунистический манифест // КИ. 1933. 20 октября. С. 39 – 40.

6 Цитович Я. II конгресс Коммунистического интернационала // КИ. 1935. 20 июля. С. 16.

7Cм. например: Программа советской власти компартии Англии // КИ. 1935. 10 апреля. С. 43 – 45 и Программа освобождения германского рабочего класса и германского трудового народа // КИ. 1934. 1 июня. С. 60 – 63. На самом деле проект программы 1928 года называл, как правило, советскую структуру «самой приемлемой» формой пролетарской государственной власти. Этой фразой предусматривалась возможность альтернативных форм правления, и Денгель на VI конгрессе попросил прояснить этот вопрос. VI конгресс. Т. III. С. 47. Но никаких разъяснений не последовало, и последняя версия программы снова использовала фразу «cамая приемлемая» форма. См.: Кун. КИВД. С. 18. Однако никакие альтернативные формы никогда не упоминались в материалах Коминтерна. Снова опыт Советской России одержал победу.

9 Куусинен О. Коммунистический манифест // КИ. 1933. 20 октября. С. 36.

10Там же. С. 36.

11Использование Лениным этого термина в первый раз см.: Сочинения. Т. VII. С. 183 – 195. Cм. также обсуждение этого вопроса в книге: Wolfe. Three Who Made a Revolution. P. 291 – 298.

12Это то, что имел в виду Ленин, по мнению Вульфа. См.: Wolfe. Three Who Made a Revolution и Schwartz. Chinese Communism and the rise od Mao. P. 89.

13 VI конгресс. Т. V. С. 72. Можно вспомнить, что слово «демократия», использованное в материалах Коминтерна в кавычках, означает, что либо такая демократия ложная, либо, как в приведенной выше цитате, термин использовался в формальном, конституционном смысле, например чтобы указать на существование всеобщего избирательного права.

14Там же. С. 79. Ср.: замечание Бухарина на этом же конгрессе: «В то же самое время диктатура пролетариата и крестьянства не является еще диктатурой пролетариата – как единственного проводника власти». Там же. T. III. С. 149.

15В преддверии новой революции в Китае // КИ. 1930. 10 августа. С. 15. См. также: Коммунистический Интернационал перед VII всемирным конгрессом. С. 79 – 80.

16Революционный кризис в Китае и задачи китайских коммунистов // КИ. 1931. 10 ноября. С. 10. См. также: Ван Мин. Советы в Китае как особая форма демократической диктатуры пролетариата и крестьянства // КИ. 1 ноября. 1934. С. 26.

17 VII конгресс. С. 50 – 51.