Кермит Маккензи - Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

99См., например: Мингулин И. // КИ. 1928. 13 августа. С. 4. В особенности он приводил в качестве примера зажиточное крестьянство и серядняков.

100 Кун. КИВД. С. 30.

101Там же. С. 31.

102Там же.

103См., в качестве примера, следующие документы: Проект платформы действия компартии Индии // КИ. 1931. 20 января. С. 74 – 81; Платформа действия компартии Кореи // КИ. 1934. 10 июня. С. 18 – 26; Программа действия Индокитайской компартии // КИ. 1932. 10 декабря. С. 52 – 60.

104 Кун. КИВД. С. 31.

105 Ван Мин. Экономическая политика советской власти в Китае // КИ. 1933. 20 августа. С. 22.

106Там же.

107 Кун. КИВД. С. 31.

108Там же. С. 30. Курсив автора.

109 VI конгресс. T. III. С. 20.

110 Кун. КИВД. С. 845.

111Там же. С. 853.

112Там же. С. 836.

113 А-н. К десятилетию национально-революционного движения Тувы // КИ. 1931. 31 августа. С. 35 – 38.

114Там же. С. 36 – 38. Во время Второй мировой войны Тува вошла в состав СССР.

115 VII конгресс. С. 604.

116См.: Кучумов В. К десятилетию монгольской революции // КИ. 1931. 30 июня. С. 14 – 18.

117 Кучумов В. К десятилетию монгольской революции // КИ. 1931. 30 июня. С. 15.

118Там же. С. 16.

119Там же. С. 15. Пятилетний план в действительности был начат в 1931 году, но на следующий год от него отказались. Только в 1949 году было возобновлено долгосрочное всеобъемлющее планирование. См.: Rupen R. Notes on Outer Mongolia Since 1945 // Pacific Affairs. 1955. XXVIII. March. 71 – 79.

120 VI конгресс. T. III. С. 21.

121Там же. С. 22.

Любое исследование природы коммунизма как высшей и конечной формы человеческого общества, пропагандируемое Коминтерном, довольно неблагодарное занятие. Неясности и неточности, характеризующие всю теорию Коминтерна, нигде не проявляются столь очевидно, как при исследовании коммунизма. Хотя коммунистическая утопия была главной и конечной целью всей марксистско-ленинской теории, оправданием всего того, к чему побуждала и на что вдохновляла коммунистическая идеология, в литературе Коминтерна можно найти лишь отрывочные описания основных принципов коммунизма. Все же нельзя отрицать, что учение о коммунизме – это самая важная часть в теории Коминтерна. Коммунистическая утопия придала рационалистический смысл всему довольно сложному революционному процессу, с того момента, как он был начат еще неопытной коммунистической партией, до того момента, когда происходил успешный захват власти и был успешно завершен переходный период.

Кроме довольно незначительного материала, предлагаемого VI конгрессом, попытавшимся описать коммунистическую фазу в программе 1928 года, существует очень мало документальных свидетельств, относящихся к этому вопросу. Учитывая недостаточное количество доступного материала, изучающий эту проблему должен удовлетвориться лишь неполными ответами, которые, однако, с помощью догадки и умозаключений можно расширить и дополнить. Вряд ли будешь чувствовать себя уверенно, когда тебе постоянно напоминают о том, что любая попытка подробно описать будущее общество будет признана антимарксистской. Мануильский, выступивший с речью на VII конгрессе в ознаменование сороковой годовщины со дня смерти Фридриха Энгельса, с удовлетворением заметил, комментируя эту ситуацию, что Энгельс не раз высмеивал тех, кто, сойдя с научной почвы, пробовал философствовать по поводу «архитектоники будущего общества». Он писал: «Во всяком случае, люди в коммунистическом обществе сами решат, следует ли применять для создания нового общества какие-либо меры, когда и как и какие именно. Я не считаю себя призванным к тому, чтобы что-либо предлагать им или давать им соответствующие советы. Эти люди, во всяком случае, будут не глупее нас с вами» 1. Однако мы сейчас можем попытаться пролить свет на коммунистическую утопию, не дожидаясь того момента, когда люди будущего прояснят нам ситуацию.

Коминтерн всегда соглашался с тем, что основной отличительной чертой мирового коммунистического общества будущего является отсутствие государства. Хорошо известно, что Коминтерн опирался на известные высказывания Маркса, Энгельса и Ленина по этому вопросу. Когда главные задачи диктатуры пролетариата будут решены, государство «отомрет». С исчезновением деления общества на классы также «исчезают и органы классового господства, в первую очередь государственная власть. Она, будучи воплощением классового господства, отмирает, по мере того как отмирают классы. С нею постепенно отмирают все и всяческие нормы принуждения» 2. Так утверждается в программе 1928 года.

В данном случае термин «государство» – это совокупность средств и способов осуществления власти с использованием аппарата принуждения, то есть полиции, судов, исправительных учреждений и вооруженных сил. После отмирания государства все же остается административный аппарат для управления экономикой. По знаменитой формуле Энгельса: «На место управления лицами заступает управление вещами, руководство производственными процессами» 3. Следовательно, в высшем коммунистическом обществе не будет аппарата принуждения, с помощью которого граждан будут понуждать к действию или удерживать от каких-либо поступков. Будет существовать только административный аппарат для управления экономикой.

Эти положения представляются самыми важными во взглядах Коминтерна по вопросу об общественных институтах, обычно обозначаемых терминами «государство» или «правительство». Ошибочно Коминтерн полагал, коммунизм – это общество свободных граждан, в котором не будет аппарата принуждения в силу высокой сознательности членов этого общества, которые будут жить и работать без разногласий и конфликтов.

Прежде чем подробно рассмотреть позицию Коминтерна по вопросу о власти и свободе в коммунистическом обществе, мы можем указать на то, что вопрос власти существует столько же, сколько люди живут в организованных обществах. Само существование общества, особенно такого высокоразвитого и с такой сложной структурой, каким был бы мировой коммунизм, обязывает к принятию решений. Должен существовать какой-нибудь способ для решения поставленных перед обществом задач и способ контроля за их выполнением, а также за людьми, которые должны действовать в соответствии с принятыми решениями, а не согласно своим представлениям. Другими словами, должен существовать институт, обладающий властью, которая требуется для принятия решений и контроля над их соблюдением. Единственно возможными альтернативами могут быть либо чистая анархия, которая полностью отрицала бы существование общества, либо общество со сверхумными и сверхорганизованными людьми, которые всегда способны принять спонтанное и сиюминутное решение и определить, какая линия поведения и деятельность являются наилучшими, к тому же они способны совместно работать над воплощением этих решений в жизнь. Такие альтернативы функционирования общества в свете исторических событий могут показаться фантастическими.