Эварт Окшотт - Меч в век рыцарства. Классификация, типология, описание

Тип XVIII

Этот тип довольно трудно ОТЛИЧИТЬ от типа XV. Между тем различие между ними есть, хотя и очень тонкое. В мечах типа XV прямые лезвия сходятся к острию, и нижняя часть клинка выглядит очень узкой. В мечах типа XVIII лезвия плавно изгибаются, и нижняя часть клинка выглядит шире. Этот тип прекрасно приспособлен для нанесения и рубящих, и колющих ударов и является логическим развитием типа XVI. Выраженное центральное ребро придает клинку жесткость, а в оптимальной точке удара ширина клинка достаточная для нанесения рубящего удара. Сечение может быть разным, четыре поверхности могут быть совершенно плоскими, но обычно они слегка вогнуты. В более поздних экземплярах мы находим на плоской поверхности жесткое ребро (рис. 105). Некоторые мечи типа XVIII, которые интенсивно использовались и поэтому часто затачивались, невозможно отличить от мечей типа XV. Показательный пример – меч из коллекции Уоллиса в Лондоне.

Мечи этого типа и четырех его подтипов были самыми распространенными в Европе в 1410–1510 годах. Они вполне могли использоваться и в конце четырнадцатого века, но самая ранняя дата, которую мы имеем на сегодняшний день, – это 1419 год. Он обозначен на очень хорошем мече этого типа, находящемся в экспозиции Метрополитен-музея в Нью-Йорке.

Другой меч, которому мы можем с уверенностью приписать точную дату – 1422 год, – это маленький меч из Вестминстерского аббатства. Это известное оружие, и мы имеем основание утверждать, что он был помещен в аббатство после похорон Генриха V. Есть еще несколько датируемых экземпляров, в основном это мечи, принадлежавшие королевским домам Германии. Использование мечей такого типа, как у Генриха V, в конце века подтверждается великолепным мечом, находящимся в художественно-историческом музее Вены – церемониальным мечом (но не имевшим, как многие другие, нестандартные размеры), изготовленным, вероятно, для Филиппа Красивого в Милане в 1490 году. Формы клинка, распространившиеся в пятнадцатом столетии, оставались популярными до восемнадцатого века.

Деталь, часто появляющаяся на мечах типа XVIII (но еще чаще подтипа XVIIIa), – наращенное плечо клинка, можно сказать, зарождающееся рикассо. Хотя эта особенность иногда и присутствовала на клинках двенадцатого, тринадцатого и четырнадцатого веков, она встречалась очень редко после римского периода железного века. В пятнадцатом веке она стала более распространенной, и к концу его уже почти не осталось клинков без рикассо. Развитие рикассо будет рассмотрено подробнее, когда речь пойдет о типе XIX.

Довольно тонкое лезвие средней длиной чуть больше 80 см. Сечение такое же, как у клинков типа XVIII, но некоторые имеют узкий дол в верхней части. Тип одноручный, однако встречаются и большие мечи с длинными рукоятями (больше 13 см). Яблоко и крестовина могут быть любыми.

Подтип XVIIIa

Мечей этого подтипа уцелело больше, чем относящихся к типу XVIII. Они есть в каждой крупной коллекции, причем многие из них относятся к самому прекрасному оружию, когда-либо изготовленному человеком, поскольку объединяют в себе изящество линий и чистоту форм с высочайшей практической эффективностью. На мечах этого подтипа использовались разнообразные эфесы, распространенные в пятнадцатом веке, – от классических форм тринадцатого века до широчайшего многообразия крестовин и яблок, появившихся после 1400 года. Формы эфесов будут рассмотрены в свое время. Здесь слова не нужны; подтип проиллюстрирован достаточно полно, и лучше один раз взглянуть на него, чем много раз услышать описание.

Есть несколько датируемых примеров, но сейчас, когда все рассматриваемые типы находятся в пределах пятнадцатого столетия, большинство отдельных мечей может быть датировано с точностью до десятилетия по форме эфесов и присутствию аналогичных образцов в произведениях искусства. Также сегодня можно сказать, является ли данный меч немецким или итальянским. Испанские мечи пятнадцатого столетия определяются даже легче по очень специфическим формам эфесов, появившимся на Пиренейском полуострове. А в Скандинавии особые формы эфесов распространились вместе с типичными. До нас дошло много мечей из пятнадцатого века. Большинство из них прекрасно сохранились, не подвергнувшись разрушительному воздействию коррозии, которая так безжалостно обошлась с их предшественниками. Такие мечи часто находят и при раскопках.

Длинный тонкий остроконечный клинок, в сечении обычно уплощенный бриллиант. Острие часто усилено. Рукоять очень длинная, до 25–28 см. Яблоко обычно в форме колеса, но широко распространились также яблоки грушевидной формы типов Т и Т5. Крестовины обычно длинные и тонкие, чаще прямые, чем изогнутые. Рукоять очень характерной формы: нижняя часть, имеющая сужение, соединяется с узкой верхней частью.

Подтип XVIIIб

Таких мечей довольно много, особенно в коллекциях на территории Германии, да и в произведениях изобразительного искусства они представлены отнюдь не редко, в первую очередь в немецкой живописи 1450–1520 годов. В частности, их много на полотнах Дюрера. Один из лучших дошедших до нас экземпляров находится в Баварском национальном музее в Мюнхене. Этот меч замечателен не только совершенством линий и пропорций. Он прекрасно сохранился, а строгие, но очень красивые украшения рукояти, яблока и крестовины удивительно гармонично сочетаются с эфесом. Можно уверенно утверждать, что этот меч – воплощение полутораручного меча второй половины пятнадцатого века. Он очень похож на те, которые держат в руках святые и рыцари Дюрера. Его эфес часто изображался на различных иллюстрациях, но, к сожалению, только эфес, а не меч целиком. А по одному только эфесу невозможно получить представление о великолепии и гармоничности этого оружия.

Очень хорошо сохранившийся, но сравнительно простой меч этого типа, относящийся, по моему мнению, к чуть более раннему периоду, находился в коллекции Де Коссона и был продан на аукционе «Сотбис» в 1946 году. Сейчас меч в Соединенных Штатах, вероятно, в одной из частных коллекций, поскольку его следы не прослеживаются. Очень похожий меч изображен на итальянском полотне 1474 года «Коронация Богоматери» кисти Джованни Беллини, галерея Пезаро (рис. 41).