Виктор фон Хаген - Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

Мы уже обсуждали Бонампак с точки зрения архитектуры, но фрески Бонампака, обнаруженные в 1946 году, произвели такую революцию в нашем понимании общества майя, что литература должна еще полностью примириться с этой переменой.

В Бонампаке есть три помещения с фресками. Взятые все вместе, они образуют непрерывное повествование: набег на вражескую территорию, совещание вождей, суд над пленными и праздник в честь победы. Фигуры написаны почти в полный рост и оставляют впечатление приостановленного движения, словно запечатленные на пластинке дагеротипа. Это динамическая композиция, демонстрирующая превосходное владение цветом.

Техника исполнения – классическая фреска. На стены клали цементный раствор, и, пока он был еще сырой, художник рисовал на нем свою картину. Потом его помощники – а их, вероятно, было много – наносили цвета. Согласно исследованию мексиканского специалиста по настенной живописи Виллагры, который оказал помощь в снятии копий с рисунков Бонампака, все эти три помещения были, вероятно, расписаны за сорок восемь часов. Штукатур и художник при этом должны работать вместе, и, так как Виллагра не смог обнаружить место, где клали штукатурку, изготовление фрески было, видимо, непрерывным процессом. Палитра художников Бонампака была богатой. В ней преобладает знаменитый синий цвет майя, есть оттенки желтого и коричневого и блестящий черный цвет. Краски были в основном минеральными: оттенки красного и желтого были различными окислами; синий цвет майя получали из хромсодержащей глины, а черным был уголь. Один специалист считает, что земляные краски смешивали со смолой дерева pom , из которого в настоящее время производят лак. Фрески Бонампака показывают нам мастерское владение художниками майя линией и цветом; страстное движение тела, безграничную свободу поз, что дотоле не появлялось в примитивном искусстве Америки.

Рис. 98. Настенная живопись имеет отношение к иллюстрированию книг. Вполне возможно, что ими обоими руководили жрецы. Здесь художники рисуют фрески Бонампака. Комната вся полностью расписана. Реконструкция Альберто Бельтрана

И хотя фрески Бонампака разрушились, с них были сделаны превосходные копии и, кроме того, воспроизведены руины небольшого храма, который можно увидеть в Музее археологии в Мехико.

Украшение многоцветной керамики также можно считать живописью, и тому есть множество великолепных примеров. Сама «книга» майя была лишь продолжением настенной росписи. И в свою очередь, многие фрески, особенно те, что были найдены в развалинах Тулума и Санта-Риты в Британском Гондурасе (ныне Белиз. – Ред.), вдруг оказываются копиями картинок в «книгах».

У человека двойственная натура. Едва ли найдется ситуация, в которой человек не проявит, по мнению Олдоса Хаксли, «одновременно или попеременно отталкивающие черты своего характера в соединении с героизмом»; эта дихотомия нигде не показана более отчетливо, чем в характере майя. Они были искусными строителями и архитекторами, резчиками по дереву и нефриту, гончарами, мастерами, изготавливавшими самую красивую и наполненную чувством керамику в Америке, если не во всем мире. Майя мастерски писали фрески и работали акварелью; они были скульпторами, создававшими небольшие портреты из глины, с необычайным мастерством передавая реалистичность формы и движения. Они были эстетами. Майя были далеко не посредственными астрономами, которые составляли карты движения планет и создали календарь, который по точности превосходил и греческий, и египетский. Они строили дороги, которые были самыми лучшими коммуникациями, которые знала Америка (за пределами Перу) до 1800 года. Они были необыкновенно смелыми мореходами, купцами с обширными интересами.

А еще майя были воинами: «они воевали по любой пустяковой причине». «Они не знали мира, – писал хронист, – особенно когда заканчивался сбор урожая кукурузы». Старый миф о миролюбивых людях, истово посвящавших себя лишь возведению датированных памятников, слежению за движением планет и занятых написанием сложных символов, полностью лопнул. На каждом повороте ученый сталкивается со скульптурными изображениями, на которых вожди майя сидят на шее рабов, захваченных в бою пленниках, которых они держат за волосы. Фрески Бонампака, кажется, полны звуками и яростью битвы. И все же снова и снова приходится читать о миролюбивых майя. Все это отдает совершеннейшим архаизмом.

Рис. 99. Земледелец был и крестьянином, и воином. Не было воинов-профессионалов, так как война длилась недолго. Военные доспехи были по– своему великолепными. С фресок Бонампака

Война шла постоянно. Иначе и быть не могло. Существовали соперничающие города-государства с неустановленными границами; крестьяне по самой природе своего сельского хозяйства перемещались туда– сюда, нарушая границы чужих владений. Торговля велась как тогда, так и теперь за счет либо друзей, либо врагов. Важную роль играли рабы, и единственным способом добыть их (помимо купли) была война, где людей противника брали в плен. Люди были нужны и для жертвоприношений, так как нельзя было предположить, что человек принесет себя в жертву богам, если для этого есть кто-то другой.

Рис. 100. Наком (справа) вершит суд над военнопленными. Таких военачальников было два: один был постоянным, а другого выбирали сроком на три года. С фресок Бонампака

Военачальник (наком) был профессионалом. Их было двое. Должность одного передавалась по наследству и имела отношение к жертвоприношениям. Другой был военачальником, которого избирали на три года и высоко почитали. На протяжении этого времени он не мог ни пить крепкие напитки, ни иметь отношений с женщинами. Наком должен был проводить военный праздник в месяце Паш (он начинался 12 мая). В это время «они везде носили накома в паланкине с большой помпой, окуривая его дымом копала, словно он идол». Армии собирались по деревням и городам. Каждый крепкий мужчина, умевший пользоваться луком со стрелами и копьем, подлежал военной службе. Войско собирал городской чиновник ах холпоп Существовала также обученная группа, в которую входили холканы, выступавшие в роли наемников. В бой их вели свои собственные командиры, и «вслед за знаменем на длинном древке они выступали в полном молчании… а на тех, на кого надо было напасть… они обрушивались с громкими криками и величайшей жестокостью… на неподготовленного врага».