Виктор фон Хаген - Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

Глубокие долины Кордильер (так эти горы назвали первые испанцы) собирают поверхностные воды (а также талые воды ледников. – Ред.) и образуют из них многочисленные реки, которые превращаются в огромные реки Уальяга и Укаяли (а также Мараньон. – Ред.), Укаяли и Мараньон при слиянии образуют Амазонку. Здесь зона джунглей, третья часть из трех Перу.

На самом деле лес начинается в горах на высоте 1800–2000 м; он постоянно получает влагу от несущих дожди пассатов, которые сталкиваются с вершинами Анд, круто обрывающихся на восток. Горы (the Montana) покрыты густой растительностью. Здесь есть джунгли из очень высоких деревьев, глубокие лесистые долины и бурно текущие реки. Это юнгас , слово из языка кечуа, применяемое как по отношению к жарким странам, так и к живущим там людям.

Рис. 115. Расположение доинкских культур на побережье и в Андах. Диапазон – от 1200 года до н. э. до 1466 года н. э. Культура Тиауанако хоть и расположена здесь в центре, но предполагают, что она возникла в районе озера Титикака. Этот народ полностью завоевал побережье (1000–1300 н. э.)

Восточные склоны гор поспешно снижаются, пока, наконец, не превращаются в бескрайний экваториальный лес, прорезаемый лишь реками, которые текут через зеленый массив из древесных стволов, получая ускорение от наклона местности на восток – по течению Амазонки. Здесь, чтобы посадить одно дерево, вы должны срубить двадцать. В этом краю устрашающего буйства зелени жили совершенно другие люди, свирепые, независимые, не имевшие городов воины, которые были вооружены стрелами с наконечниками, отравленными ядом, от которого, когда наконечник попадал в тело, сворачивалась кровь. Они также занимались сельским хозяйством (в джунглях), но противились любой форме организации, и поэтому воинам инков сдался только краешек джунглей.

Итак, таковы три страны Перу, и из этих трех контрастирующих географических зон – пустыни, гор и джунглей – инки создали, выковали свое необыкновенное государство. И не имеет значения, какое общество существовало в этом древнем Перу – были ли это изнеженные чиму, которые окружили себя на пустынном побережье золотом и праздностью, или охотники за головами из джунглей, которые делали из головы убитого ими врага ее имитацию (тсантса) размером с кулак, – все они оказались в круге интересов инков.

Кажется, все почувствовали на себе влияние инков: люди, растения, животные, сами названия по всей стране.

Весь регион Анд, как однажды написал Филипп Эйнсуорт Минз, «несет на себе неизгладимый след инков. И по сей день во всех уголках этого края, который когда-то находился под властью инков [от Колумбии до Аргентины, от пустынного побережья до джунглей], нельзя не ощущать постоянное присутствие призрака верховной власти инков, которое проявляется множеством способов: через речь, обычаи и материальную культуру».

Все это так, хотя инки появились очень поздно.

Все или почти все в Перу, несомненно, предшествовало инкам. Археологи снимали один за другим слои древней истории Перу, пока их лопаты не остановились на бесплодном культурном слое, и они знают, что история, которую нам рассказывает археология Перу, такова: в течение тысячелетий культуры сменяли одна другую, и многие из этих культур зачахли, прежде чем пришли инки – пришли, чтобы захватить весь этот край и образовать из своих полученных в результате завоевательных походов владений империю.

Тому, что у нас почти нет никакой истории многих из этих доинкских культур, за исключением того, что открывает нам археология, мы обязаны главным образом самим инкам, так как во время своих завоевательных походов они уничтожали другие культуры своей «выборочной подтасовкой хранимой в памяти истории».

Ведь инки организовывали определенным образом не только земли и людей, но и саму человеческую память, и тема инков, «несущих цивилизацию», стала, таким образом, преобладающей. Тезис инков состоял в том, что до их появления вся Южная Америка была в смысле культуры пустыней. Эта официальная история навязывалась всем покоренным племенам. Память о народах и культурах, существовавших в прошлом, систематически подвергалась чистке и «некоторому редактированию, а также выборочному искажению, что отчасти походило на тенденциозное искажение, которому сами испанцы, в свою очередь, подвергали ее [историю инков]». Была создана «официальная» история инков, которая вытеснила местные устные предания завоеванных ими племен, которые оказались забытыми. Официальным «хранителям памяти», историкам инков, больше уже не нужно было ликвидировать разрыв между человеком из легенды и теми многочисленными доинкскими культурами, чтобы эта «выборочная манипуляция историей», которая должна была представить инков единственными носителями культуры, стала историей «докультурного» Перу. Все остальные истории доинкского периода были преданы забвению.

Какими же были цивилизации, не имеющие сейчас названий (и едва сохранившие какие-либо предания), которые предшествовали инкам? Кем были эти народы, которые первыми одержали победу в жизни, заставили природу, эту требовательную хозяйку, взращивать растения там, где до этого ничего не росло? Кем были те, которые направляли воду в безводный край и из дикой фауны выводили домашних животных, необходимых для новых расцветающих обществ человека в Америке? Ограниченное пространство не позволяет нам (да это и не является целью этой книги) подробно описать все эти культуры, предшествовавшие инкам; это само по себе составило бы отдельную книгу. Сказать все – значит ничего не сказать; показать все – значит не дать увидеть ничего. Главное – осветить то, что относится к делу, и археологический экскурс, конечно же ограниченный, покажет (как я полагаю, без труда) то, что уже было сказано: что на протяжении двух тысяч лет до инков в Перу происходил неуклонный культурный рост.

Что касается точного времени, то в Перу в этом отношении никто не может быть ни в чем абсолютно уверен. Здесь не было никакой письменной литературы или истории, за исключением длинного перечня «хранившихся в памяти» исторических событий, который передавался из уст в уста веками. Не было монет с проставленными датами, как это было, например, у римлян, на которых был изображен портрет очередного императора и была отчеканена дата; у инков не было денег. Есть только даты, начиная с 1527 года, которые нам известны абсолютно точно.

И все же со скрупулезной настойчивостью археологи добились успеха в раскрытии пространственно-временных периодов этих доинкских культур. Археологическая стратиграфия сняла один за другим пласты истории. Были внимательно изучены рисунки на керамике, которые являются одними из самых лучших помощников при проведении временного анализа, и археологи составили для себя таблицу таких «ярусных стилей»; раскопки и реконструкция материальных культур, повторное изучение устных преданий инков в этом новом свете предоставило ясную последовательность культурных эпох. Сделанные на их основе выводы являются, очевидно, лишь голыми контурами истории, которые ждут своего часа, чтобы обрасти более подробными фактами. И тем не менее из всего этого покойный доктор Уендел Беннетт (считающийся среди своих коллег самым лучшим специалистом в этой области) вывел в археологической истории Южной Америки шесть периодов, разумеется, предполагаемых.