Виктор фон Хаген - Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

На месте Майяпана раньше было поселение, но его название неизвестно. Так как владыки майя (халач уиники) на протяжении тысячи лет вели друг с другом войны в походах за рабами, то, вероятно, было нелегко определить, в каком из трех городов следовало поместить свою столицу союзу Майяпана; по-видимому, старое поселение было выбрано, чтобы избежать ссор. Соблазнительным, вероятно, показалось наличие воды; внутри обнесенной стеной территории были найдены по крайней мере девятнадцать пригодных для пользования подземных озер. Вокруг города была построена стена из камня высотой около 4 м, толщиной от 2,7 до 3,7 м и длиной около 9 км. В ней было пять официальных ворот, которые в ширину имели от 0,9 до 1,8 м, и таким образом их было легко защищать. Было вычислено, что площадь города внутри стены составляла 6,5 кв. км. «В центре Майяпана они построили пирамиду, которая похожа на пирамиду в Чичен-Ице» (за исключением того, что она была меньше). Археология подтвердила слова Ланды. Четыре лестницы пирамиды были ориентированы по четырем сторонам света.

Дома главных вождей были расположены рядом с центральной площадью. В действительности все «настоящие владыки» этой страны были обязаны построить дом в Майяпане и жить в нем в определенное время года. Это было похоже на обычай инков: когда они завоевывали новую территорию, вожди завоеванных народов должны были пребывать в Куско, чтобы гарантировать свою лояльность.

Для административных целей Майяпан был поделен на четыре части, соответствующие частям света. В нем были свои рынки, чиновники и даже система помощи калекам. «У них был обычай искать в городах калек и слепцов и восполнять их нужды». В одном из первых испанских отчетов говорилось, что в Майяпане, «обнесенном стеной, подобно городам в Испании, было шестьдесят тысяч домов». Согласно современной оценке Морриса Джонса, в Майяпане более трех с половиной тысяч домов, но чтобы как-то объяснить расхождение между двумя оценками, следует вспомнить, что с тех времен прошло четыреста лет, во время которых деревья росли и производили свою разрушительную работу. Кроме того, современный подсчет проводился с воздуха. Возьмем в таком случае три с половиной тысячи домов; эта цифра предполагает наличие жителей в количестве свыше 20 000 человек. Город и так был перенаселен. Информаторы Диего де Ланды из племени майя рассказали ему (а поскольку город был разрушен и покинут лишь в 1441 году, информация была достоверной), что правители «приказали, чтобы дома строили вне стен».

В каждом доме у владыки майя был свой калькуак, вроде нашего мажордома, которого можно было узнать по специальному жезлу, которым он щеголял, когда шел в центр города «за всем тем, в чем была нужда… птицей, кукурузой, медом, солью, рыбой, дичью, тканями и другими вещами, потому что каждый из этих домов за пределами стен находился в ведении его господина». Торговцы, новый растущий класс в стране майя, также имели дома в городе. Как и во всех городских обществах, «денежные аристократы» имели тенденцию перемещаться на орбиту высших слоев общества.

Майяпаном управляли совместно две племенные династии: Кокомы, которые утверждали, что они ближайшие потомки тольтеков, и Тутуль шиус, которые, хотя и принадлежали к племени ица, претендовали на господство, оставленное им Кукульканом. «Эти владыки Майяпана, – объяснял Диего де Ланда, – держали в повиновении всю страну, и ее жители платили им дань. Все те, кто жил внутри стен Майяпана, были освобождены от податей и налогов, а жили там знатные люди этой страны… Все земли были общими, так что между городами не было границ или межи… Соляные купола тоже были общими [что подтверждает точку зрения автора, состоящую в том, что союз Майяпана простирался далеко за пределы трех городов] в тех провинциях на побережье Северного моря, и они снабжали солью всех жителей страны».

В течение двух с половиной веков, когда Майяпан был столицей, его управляющих назначал халач уиник. Выбор компетентного человека основывался на некоем подобии экзамена. Экзамен этот назывался «опросом вождей» и проводился каждый катун, т. е. каждые двадцать лет. Кандидат на должность должен был предоставить доказательства своего законного рождения, благородного происхождения и знания преданий и тайного «языка цуйуа». Таким образом отбраковывались люди, непригодные для этой должности. Однако большинство должностей передавались по наследству. «Владыки назначали правителей, и если их кандидатуры были приемлемыми, они утверждали их сыновей на должность», так что должность батабоба со временем превращалась в должность, сравнимую с должностью итальянского мэра; она была фактически наследуемой.

В таком случае Майяпан имел все элементы, внешние и политические, городской организации. К тому же он не был одним в своем роде. Тулум, обнесенный стеной город на берегу моря, был Майяпаном в меньшем масштабе и вел свое начало со времен Старой империи (Древнего царства). Другой город за стенами, Шельха, расположен в нескольких километрах к северу на том же самом побережье. Он также старше Майяпана и был связан с расположенным в глубине материка городом Коба одной из самых длинных и известных насыпных дорог. Сам город Коба относится к эпохе Древнего царства. И хотя он был несколько видоизменен индейцами ица, план города, как это показывает Майяпан, без сомнения, характерен для майя.

У Майяпана не было упорядоченной красоты Чичен-Ицы. Он считается «печальным вырождением» последнего; камни в нем отшлифованы грубо, и каменщики покрывали неаккуратную постройку штукатуркой. Кастильо представляет собой почти полную копию сооружений в Чичен-Ице, однако здесь они меньше. Жители Майяпана возвели в Кастильо четыре круглые постройки, напоминавшие знаменитый Караколь в Чичен-Ице (предполагают, что он был чем-то вроде астрономической обсерватории), и здесь находятся остатки длинного зала с колоннами, как в храме Воинов в более известном городе. Но в Караколе не обработанный камень, а штукатурка. Некоторые археологи применительно к этому городу употребляют слово «упаднический». Прекрасную пуукскую архитектуру – которая включает в себя Ушмаль, Кабах и Сайиль – также иногда называют «упаднической». Эта архитектура другая, не упадническая. В исторических документах нет ничего, что позволяет давать такую моральную оценку Майяпану, которая так взволновала благоразумного и спокойного в других случаях доктора Эрика Томпсона. Томпсон полагает, что Майяпан представляет собой сдвиг от сравнительно мирной теократии к воинственной светской автократии. Упор на «миролюбивой» позиции майя, принимая во внимание кровь и грабеж, которые изображены на скульптурах и фресках в Бонампаке, является археологическим атавизмом. Томпсон ссылается на «военизированные организованные группы людей… агрессивные диктатуры» и, несмотря на ошеломляющие доказательства, утверждает, что древние майя были мирными звездочетами, собирателями информации об астрономических явлениях. Обратное вопиет с большинства скульптур и настенных рисунков. Нет таких вещей, по словам Ницше, как нравственные явления; есть лишь нравственное толкование явлений.