Илья Эренбург - Летопись мужества

Книга, которая лежит перед вами, составлена из корреспонденции Ильи. Григорьевича Эренбурга, написанных им в годы Великой Отечественной войны для зарубежных телеграфных агентств и газет и впервые собранных вместе сейчас, когда минуло уже двадцать восемь лет со времени окончания войны. На мой взгляд, эти корреспонденции являются одним из наиболее замечательных публицистических документов того сурового времени, и на них лежит печать того времени, печать тяжелых испытаний и несгибаемого мужества.

Всякий из нас, людей, переживших войну, хорошо помнит, какую огромную роль в годы войны играла военная публицистика Эренбурга, как высоко ценили ее читатели и на фронте, и в тылу, с каким нетерпением, открывая «Красную звезду» и «Правду», искали на их страницах очередное выступление Эренбурга.

Наша литература и наша журналистика в годы войны с честью выполнили свой долг перед народом. Свидетельство тому — подшивки военных лет центральных, фронтовых, армейских, дивизионных газет, в которых работали тысячи писателей и журналистов. Свидетельство выполненного долга и те тяжелые потери, которые понес писательский и журналистский корпус, выполняя свой гражданский и свой литературный долг в огне боев на всех фронтах Великой Отечественной войны — от Черного до Баренцева моря.

Илья Григорьевич Эренбург был лишь одним из многих литераторов и журналистов, в годы войны отдавших всего себя на службу сражающемуся народу, его жизненным интересам, его справедливым историческим целям.

Но, говоря об Илье Эренбурге как об одном из многих писателей, неукоснительно выполнявших в годы войны свой гражданский долг, надо к этому добавить, что и масштабы всего сделанного Эренбургом во время войны, и мера того влияния, которое имела его работа на умы и сердца военных читателей, и острота и сила его страстного публицистического пера, и то неутомимое постоянство, с которым он писал о самых сложных, самых драматических темах военных дней, — все это, вместе взятое, в соединении с его несравнимым публицистическим талантом, по праву сделало его любимцем сражающейся армии, а шире говоря — сражающегося народа.

Работая в нашей центральной военной газете «Красная звезда», Эренбург, стремясь чаще и больше выезжать на фронт, в действующую армию и добиваясь этих поездок, порою ставил редакцию в сложное положение. С одной стороны, в редакции хорошо понимали, как необходимо ему для очередных статей, корреспонденции, фельетонов непосредственное общение со своими фронтовыми читателями. А с другой стороны, газета есть газета, и как только в ней неделю-полторы, а уж тем более две, не появлялось статей и корреспонденции Эренбурга, начинали сыпаться письма с фронта: где Эренбург, почему его имени не видно на страницах газеты, когда будут его статьи?

В «Красной звезде» печатались многие талантливые писатели и журналисты, чьи имена прочно связаны с историей Великой Отечественной войны, и все-таки если на страницах «Красной звезды», или «Звездочки», как ее ласково называли на фронте, долго не появлялось очередного выступления Эренбурга, то всем казалось, что не хватает чего-то очень важного и нужного. И наверное, именно это читательское чувство и может служить высшей оценкой всего, что делал Илья Эренбург в годы войны.

Когда теперь, спустя много лет после войны, я размышляю над той удивительной силой воздействия, которую с самых первых дней войны получили публицистические выступления Эренбурга, я думаю, что одной из причин этого было то, что его страстные антифашистские, антинацистские выступления на страницах наших газет имели очень прочный, уходивший в глубь его писательской жизни фундамент.

О вооруженной борьбе с фашизмом Эренбург, впервые на нашей памяти, писал из Испании, из осажденного Мадрида. Но для него самого, как для писателя, Испания не была местом первой встречи с фашизмом. На протяжении двадцатых и начала тридцатых годов, бывая во многих странах Европы, он встречался о различными проявлениями фашизма и писал о нем еще в те времена, когда у этого исчадия ада прорезывались первые зубки.

И если говорить о фундаменте той ненависти, которую испытывал Эренбург к фашизму, то первый слой этого фундамента — его первые встречи с фашизмом двадцатых годов.

Второй слой — встреча с фашизмом в начале тридцатых годов, главным образом во Франции, когда французские поклонники Гитлера боролись с Народным фронтом и когда, живя в Париже, Эренбург был одним из самых деятельных организаторов конгрессов в защиту культуры против фашизма.

А те встречи с фашизмом в Испании, под гул бомбежек Мадрида, о которых мы читали в тридцать седьмом и в тридцать восьмом году в корреспонденциях Эренбурга на страницах «Известий», были уже третьим слоем этого фундамента ненависти.

Но Эренбургу довелось еще увидеть и трагедию разгрома Франции в 1940 году, увидеть звериный, самодовольный лик фашизма, считавшего, что он уже победил, что его будущее обеспечено. Об всем этом, увиденном там, во Франции, Эренбург написал перед началом Великой Отечественной войны в книге «Падение Парижа». Впечатления, легшие в основу этой книги, стали четвертым слоем того фундамента ненависти к фашизму и нацизму, который прочно существовал в уме и сердце писателя к началу Великой Отечественной войны.

На этом многослойном и крепком фундаменте и возникли первые его корреспонденции первых дней и месяцев Великой Отечественной войны, сразу обратившие на себя пристальное внимание читателей силою своей страсти и своей непримиримости.

С первых же дней войны сражаясь на страницах наших газет с фашизмом, Эренбург открыл свой собственный счет. Так во время войны мы обычно говорили не о писателях, а о снайперах, о людях прямого и смертельного действия. Но это с достаточной точностью применимо и к Эренбургу. И метафора, что Илья Эренбург — снайпер пера, не новая и не моя. А старая, солдатская, времен войны.

Это уже сейчас, спустя много лет, я, вспоминая прошлое, пытаюсь проанализировать, как и из чего складывалась военная публицистика Эренбурга времен Великой Отечественной войны. А тогда, в войну, я, наверное, так же, как и другие читатели Эренбурга, не думал над истоками его публицистики.

Тогда, в годы войны, мы, по правде говоря, не знали и истории создания «катюш» и не раздумывали над тем, в результате каких многолетних трудов и усилий они вдруг появились на фронте. Для нас было главным то, что они появились и ударили по фашистам!

Так это было и с прямым и сокрушительным действием военных статей Эренбурга. Люди, причастные к войне, не размышляли над тем, откуда и как он появился, они радовались тому, что он есть!