Владимир Губарев - XX век. Исповеди: судьба науки и ученых в России

Но продолжим наш разговор с Коломцевым. Мы задержались на ег о переходе на АЭС, на первый взгляд, необычном…

— Нет, ничего особенного в этом не было. Станций атомных строилось много, а специалистов не хватало — ведь подготовка их идет по сути дела только на самих станциях. В те годы очень многие ушли из "оборонки", чтобы работать на АЭС. Это были те люди, которые трудились на "боевых реакторах" в закрытых городах — Красноярске, Челябинске-40), Томске-7… Электриков, автоматчиков, турбинистов приглашали с тепловых станций, и я оказался в их числе. Кстати, опытных специалистов мы и сейчас приглашаем к себе…

— Но все-таки уникальный случай: не физик становится директором атомной станции. Насколько мне известно, таких случаев еще не было?

— Переучиваться приходилось…

— Вы впервые попадаете на атомную станцию… Удивляет, что ничего не дымится, не грохочет, а внешне тишина и покой? Меня это поначалу поражало…

— А меня поразила сложность работы! Субъективное ощущение, конечно… Параметры другие, температуры, металлы, иное требование к конструкциям и оборудованию… Да и коллектив в то время, когда я пришел сюда, еще не сложился… Обстановка была сложная, неблагоприятная. Но более жесткие требования по безопасности как к работе, так и к оборудованию заставляли подтягиваться… Это был стержень, вокруг которого постепенно формировался профессиональный коллектив АЭС. А поначалу было очень трудно…

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ В. ВИШНЯКОВА: "Ночь с 13 на 14 июня 1973 года. Ярко освещенный центральный зал 1-й очереди, временный санпропускник на входе с отметки 18,5 вентэтажерки. Напряженное ожидание. Корзина подвешена на кране и готовится к установке в реактор. Тогда я, кажется, впервые увидел нового начальника физлаборатории Е.И. Игнатенко. Тогда он был молодой человек с ежиком черных волос (теперь они у него совсем белые). По явился он на Кольской АЭС в мае 1973 года в одно время с новым директором нашей станции А.П. Волковым. Там же в центральном зале, находился и председатель Государственной приемочной комиссии первого блока Леонид Михайлович Воронин Именно этот человек держа л в руках все нити пуска блока и, как мне казалось, только он один в тот момент четко знал и понимал "куда ведет нас рок событий". А потом было 29 июня…"

— Итак, пуск первого блока будущей мощной атомной станции…Неужели это настолько необычное и сложное сооружение, что запоминается на десятилетия?

— Фактически в вопросе уже содержится ответ — конечно! Что же самое сложное? Во-первых, реакторный процесс

— Теперь-то разве сложно: набрали урановые таблетки разместили в трубках из циркония, "набрали" из них активную зону и жди, пока она выгорит..

— Теперь это даже в детских книжках рисуют подробно. Но вот как отобразить те же "отравления зоны", которые влияют на эффективность работы реактора?

— А что это такое?

— Если просто сказать, по-дилетантски, то это образование "шлаков" в топливе. Йоды, ксеноны "перехватывают" на себя нейтроны и не дают идти цепной реакции. Если каким-то образом убрать эти "шлаки", то ядерное топливо еще долго может работать, к сожалению, сейчас мы его используем явно недостаточно. Но это одна из больших проблем ядерной энергетики…Кстати, у нас впервые был продлен срок службы топлива на год. Это благодаря науке, и инициатором этого был Евгений Иванович Игнатенко. Он серьезно занимался этой проблемой.

— Но атомные станции сейчас живут на "голодном пайке" — нет топлива!

— К нам это не относится, хотя мы частенько берем топливо в долг у концерна "ТВЭЛ"… Кольская АЭС — это своеобразный испытательный и исследовательский полигон для ученых, которые занимаются топливом, а потому "ТВЭЛ" практически всегда идет нам навстречу…

Нам еще предстоит встреча с президентом АО "ТВЭЛ", который находится неподалеку от Полярных Зорь. У Виталия Федоровича Коновалова отпуск и, как обычно, он решил провести часть его на Кольском полуострове. Он приехал в гости к пограничникам в Алакуртти, там ловит рыбу и охотится за грибами, которых в этом году великое множество… Утром Юрий Васильевич Коломцев, который тоже пока в отпуске, собирается к Коновалову, ну а я поеду чуть позже — грех не воспользоваться возм ожностью повидаться с Коноваловым и Коломцевым, так сказать, в неофициальной обстановке… Да и порыбачить ох как хочется!

Но пока несколько официальных данных, которые показывают роль и значение Кольской АЭС в мировой системе атомной энергетики.

ЦИФРЫ И Ф АКТЫ: "В 30 странах мира в эксплуатации находится 437 ядерных энергоблоков и еще 39 строится.

В США действует 109 энергоблоков, во Франции — 56, Японии — 51, Великобритании — 35, России — 29, Канаде — 21, Германии — 20, на Украине -16…

На долю ядерно й энергетики в общем ее производстве приходится:

в Литве — 85 процентов,

во Франции — 76,1 процента,

в Бельгии — 55,5 процента,

в Швеции и Болгарии — по 46,5 процента,

в Словакии, Швейцарии, Словении, Корее, Испании, Финляндии, Германии и на Украине более одной трети,

в США — 22,5 процента,

в России — 11,8 процента.

Самые крупные АЭС мира:

Фукусима (Япония) — 10 энергоблоков общей мощностью 9096 МВт,

Брюс (Канада) — 7 энергоблоков — 6372 МВт,

Запорожская АЭС (Украина) — 6 энергоблоков — 6000 МВт,

Гравелин (Франция) — 6 энергоблоков — 5706 МВт,

Палюэль (Франция) — 4 энергоблока — 5528 МВт…

Среди атомных станций России самые крупные АЭС — Балаковская и Курская, мощность каждой из них по 4000 МВт".

Сейчас на 9 атомных станциях России эксплуатируется 29 энергоблоков установленной мощностью 21242 МВт, в том числе 13 энергоблоков с реакторами типа ВВЭР, 15 энергоблоков с уран-графитовыми канальными реакторами и один энергоблок с реактором на быстрых нейтронах (БН-600).

Мне кажется, что все споры о том, нужна ли нам атомная энергетика, давно уже стали бессмысленными — история цивилизации уже ответила на этот вопрос. Но почему же они идут? Мне кажется, от незнания, просто легче жить не задумываясь…

А наш разговор с Коломцевым продолжается. Я спрашиваю его:

— Топливо дорогое?

— Очень! Одна загрузка стоит сегодня 70 миллиардов… Мы должны выработать девять миллиардов киловатт-часов электроэнергии, топливная программа под нее — 200 миллиардов рублей. Казалось бы, всего десять процентов — немного, но дело в том. что мы их "живыми деньгами" не получаем, а потому рассчитаться за топливо и не можем. А далее уже "срабатывает" порочная цепочка неплатежей.

— А в чем ее особенность, по-вашему?