Игорь Зимин - Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение

Служба у арапов носила «представительский» характер и не требовала особой квалификации. Хотя, вероятно, и у них имелись свои сложности. Во время церемонии коронации Екатерины I «при дверях каретных были по обеим сторонам по одному пажу и по одному арапу». Во время торжественных дворцовых церемоний именно арапы открывали двери перед российскими монархами. Маленькие «арапчата» были своеобразными «игрушками» женской половины дворца. Именно поэтому в обиход вошли статуэтки, изображавшие русских императриц в сопровождении «арапчонков». Самой известной из них является работа Карло Бартоломео Растрелли «Анна Иоанновна с арапчонком». Известны картины, на которых Елизавета Петровна и Екатерина II изображены с «арапчатами». Можно отметить, что в XVIII в. арапы стали неотъемлемой часть жизни императорских резиденций. Это проявилось и в том, что один из залов Зимнего дворца был назван Арапским.

Неизвестный художник. Портрет Елизаветы Петровны. 1740-е и.

При Екатерине II арапов включили в штатное расписание придворных чинов. Двадцать человек арапов – достаточно значительное число. При заполнении вакансий были трудности, поскольку не все кандидаты удовлетворяли предъявляемым требованиям. Поскольку служба арапов носила представительский характер, то при найме на службу, прежде всего, обращалось внимание на рост и цвет кожи. Рост – чем больше,

тем лучше, цвет – чем чернее, тем лучше. Поскольку арапы несли службу в непосредственной близости от монархов, они должны были отказаться от «языческих» верований и принять христианское исповедание. Конечно, приветствовалось принятие православия, но не возбранялась и католическая вера. Кроме этого, кандидатов внимательно проверяли на вредные привычки, проверяли медики, проверяли дворцовые спецслужбы. В 1855 г. отказано персидскому подданному в поступлении в число арапов 343.

С принятием штатного расписания неизбежно возникала проблема «текучки кадров». Вакантные места арапов требовалось постоянно пополнять, что в свою очередь, создавало определенные трудности. Для сохранения «породы» на службу, конечно, принимались «природные» арапы. В 1786 г. в Зимний дворец было приняты на службу «араб Яну и арапчонок Алмаз» 344. А в 1837 г. умер дворцовый арап с экзотическим именем Жан Луи Робинзон 345. Их имена свидетельствуют о причудливом жизненном пути, на котором они обрели эти имена. Можно предположить, что «араб» Яну был выходцем из стран Ближнего Востока, а Жан Луи Робинзон либо родился во Франции, либо вывезен из французских колоний.

Но самым надежным и традиционным путем решения этой проблемы было наличие постоянного «кадрового резерва». Поэтому дети природных арапов, родившиеся и выросшие при Дворе, естественным образом вписывались в «придворную среду» дворцов. Они хорошо знали язык и требования службы, входили в среду «детей придворнослужителей», из которой черпались новые и новые поколения дворцовой челяди. При Николае I на службу во дворец был взят арап Александр Алексеев 346. Поскольку «сословие» придворнослужителей к этому времени превратилось в замкнутую касту, можно с уверенностью предположить, что это сын или внук настоящего природного арапа, долгое время прожившего в России, женившегося и принявшего православие.

Брали на службу в арапы и «со стороны». Преимущественно это были негры, которые оказывались в Петербурге, приплыв на кораблях из США. Первым таким арапом стал камердинер посланника США при Российском императорском дворе в 1810 г.

М. Зичи. Передняя в Екатерининском дворце Царского Села. 1865 г.

Видимо, новость о выгодных вакансиях при Императорском дворе стала быстро известна в портовых городах США. Вслед за камердинером в Россию устремились другие искатели приключений. Как правило, негры нанимались на редкие корабли, следовавшие с грузами в Санкт-Петербург. По прибытии в северную столицу они бежали с кораблей в поисках лучшей доли. Вероятно, новые арапы были столь «качественными», что капитанам американских кораблей дворцовые службы даже компенсировали убытки от потери членов экипажа. Заинтересованность Российского императорского двора в новых арапах была столь велика, что арапам даже позволялось вывозить из США свои семьи и посещать свою родину во время отпусков. В результате арапы, выходцы из США, заняли прочное место в дворцовой иерархии придворнослужителей.

Со временем штатное расписание арапов резко сократили. По штатам «Придворной Его Императорского Величества конторы и подведомственной ей части», утвержденным 16 апреля 1851 г. Николаем I, при Дворе полагалось иметь только четырех старших и четырех младших арапов 347. Всего восемь человек. Под «младшими» арапами имелось в виду должностное положение, а не возраст. «Арапчонков», которых так любили изображать придворные живописцы на своих полотнах в XVIII в., в XIX в. при Дворе уже не было. В дворцовом делопроизводстве их называли по-разному; если для документации XVIII в. характерно традиционное написание – арап, то уже в XIX в. их называют «арабами». Штаты Придворной конторы, утвержденные в 1881 г., сохранили должности арапов, в том же количестве (8 «штатных единиц»).

На рубеже XIX – начала XX вв. во время торжественных церемоний огромные арапы продолжали восхищать приглашенных. Когда в начале 1905 г. Николай II превратил Александровский дворец Царского Села в свою постоянную резиденцию, то туда перебрались и все дворцовые службы, в том числе и арапы. Поскольку после 1904 г. все дворцовые церемонии были сведены к минимуму, то в Александровском дворце осталось только четыре арапа. Там они дежурили по две недели, по два человека. Для двух дежурных арапов в подвале дворца выделили специальную жилую комнату (№ 35).

Упоминал об арапах и Морис Палеолог, бывший в 1914–1917 гг. послом Франции в России. Описание им этих «причудливо разодетых» арапов или, как он их именует, «эфиопов», обряженных «в мешковатые красные штаны, черные куртки, белые тюрбаны и желтые туфли», полностью соответствует воспоминаниям великой княгини Ольги Александровны, в памяти которой сохранилась еще одна дополнительная деталь – «золотая тесьма на черных куртках». Именно в таких одеяниях изображены арапы в интерьерах Зимнего дворца на картине: «Ротонда» (1834 г.), акварелях К.А. Ухтомского «Большая Арапская столовая» (1860-е гг.) и Л. Премацци «Белый зал» (1865 г.).

К арапам проявляли неподдельный интерес и взрослые люди. 27 августа 1914 г. впервые Александровский дворец Царского Села посетила женщина-хирург Вера Игнатьевна Гедройц. Она была приглашена во дворец для чтения лекций императрице Александре Федоровне и ее дочерям, которые проходили ускоренный курс сестер милосердия. Естественно она волновалась. В своем дневнике отметила, что «перед началом первой лекции меня интересовал вопрос совсем отвлеченный, а именно – увижу ли я арапа. Арапа, занимавшего очень мое воображение в детстве. Дело в том, что матушка моя, окончив Смольный институт, часто рассказывала нам, детям, о посещении ею дворца, где большое впечатление на нее произвели прислуживавшие там арапы в красных одеждах. И в наших детских беседах эти арапы играли большую роль, каждый представлял их себе по-своему, даже ссорились мы, помню, из-за них». Ожидания не обманули взрослую, много повидавшую женщину: «Его самого я увидала, как только вошла в обширную переднюю с камином, стены которой были убраны рогами убитых на охоте лосей. И арап был как раз соответствовавший моему детскому представлению, очень черный, с темными губами, в яркой алой куртке и таких же панталонах, с длинным ятаганом у пояса. Я бы долго смотрела на этого героя моей детской сказки, но он заговорил, и хорошим русским языком, и этим нарушил очарование».