Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

На положении чрезвычайной или усиленной охраны были объявлены 65 губерний, в 25 губерниях вводилось военное положение. Росло число тюрем и увеличивалось тюремное население, все большее число арестантов пришлось препровождать под ружьем. Это ложилось на плечи конвойной стражи и вызывало необходимость выделять караулы и конвои из состава армейских частей.

Приняв должность, генерал Лукьянов совершил две инспекционные поездки для осмотра и ревизии служебной деятельности конвойных команд. Он обратил внимание на особенно большую загруженность служебными нарядами этих подразделений. Если в 1906 г. было препровождено 90 тыс. арестантов, то в октябре 1907 г. – 130 тыс. Только Московская конвойная команда сопроводила за это время 26 тыс. арестантов (в 1906 г. – 19 тыс.). Увеличилась транспортировка по железным дорогам: в 1907 г. она составила половину общего объема пересылки (в 1906 г. – одну третью часть).

В своем отчете о поездках Лукьянов отметил, что при конвоировании на трактах конвои предоставлены сами себе по 22 дня и более и неизбежно уклоняются от требований Устава конвойной службы.

Свою распорядительскую деятельность Лукьянову пришлось как раз начать с издания приказа об упущениях по службе штабс-капитана Киевской конвойной команды Н. Иванова и двух рядовых, в результате чего из арестантского вагона, подпилив решетку окна, бежал один из арестантов. Солдаты-конвоиры были наказаны в дисциплинарном порядке, а офицер по приговору Киевского военно-окружного суда заключен в крепость на четыре месяца с ограничением некоторых прав и преимуществ по службе. «Такие тяжкие последствия, – говорилось в приказе, – явившиеся результатом недостаточно вдумчивого отношения к своим обязанностям со стороны начальника конвоя, заставляют меня обратить внимание всех чинов конвойной стражи на сложность и трудность нашей службы, особенно в настоящее время. Напоминая, что лишь строго-точное исполнение конвойной службы согласно требованиям нового устава может оградить исполнителей в будущем от возмездия, неизбежно последующего за малейшим отступлением от установленного этим уставом порядка, предписываю всем начальникам команд немедленно ознакомить вверенных им чинов с Уставом конвойной службы в наивозможной подробности». Главный инспектор стремился добиться неуклонного следования уставу. Во Всеподданнейшем отчете о действиях Военного министерства выражалась уверенность, что с введением устава «дело пересылки арестантов значительно выиграет», а обучение нижних чинов конвойной стражи их специальной службе облегчится. Исполнять обязанности конвойной службы становилось все труднее, конвоиры, находясь в непосредственном контакте с сопровождаемыми ими лицами, да еще в неблагополучной среде, испытывали на себе воздействие и того и другого. Как отмечал Лукьянов, «современные арестанты не останавливаются ни перед какими способами для совращения нижних чинов, а терроризированное население часто относится к участи конвоя даже недоброжелательно».

Лукьянов пришел к выводу о необходимости повысить контроль за службой конвоиров. Он распорядился усилить проверку офицерским составом несения конвойной службы на трактах. Но что было делать с 476 конвойными командами, все еще находившимися в ведении уездных воинских начальников, которые обслуживали до 175 пеших трактов более 75-верстного расстояния? Уездные воинские начальники лишены возможности их проверять, офицеров на это не хватает, да и деньги на командировки не дают. Это оставалось серьезной проблемой.

Железнодорожные перевозки также требовали усовершенствования. Используемые 400 вагонов для транспортировки арестантов нуждались в переделке. Главное тюремное управление выработало новый тип арестантского вагона, почти исключающий возможность побега и удобный для размещения конвоя. Три таких вагона уже курсировали по Рязано-Уральской железной дороге.

При осмотре команд Лукьянов обращает внимание на питание, размещение, порядок хранения оружия (полагалось хранить в запертом помещении). В Вологодской команде он отметил: «Пища: щи и каша хорошие, квас был водянист». О Московской команде записал: «Помещение команды в общей связи с хорошим двором и садом – отличное и содержится в большом порядке. Достаточно помещения и для прибывающих конвоев. Обставлена казарма всем необходимым; много картин, планы маршрутов по городу, библиотека, чайная лавочка и проч. указывают на большую опытность и хозпопеченне о нижних чинах начальника команды. Внутренний порядок заведен строгий. Наряды распределены правильно. Конвойная служба по городу отправляется правильно, что подтверждено было мне и губернатором» 36.

В Киеве отметил твердое знание правил и обязанностей конвойной службы офицерами, что подтвердил и начальник местной бригады. В команде обучается 25 молодых солдат по четырехмесячной программе, обучение возложено на штабс-капитана Буркгарда (впоследствии начальник Петроградской конвойной команды, после Октябрьской революции некоторое время возглавлял конвойную стражу республики). При осмотре Одесской команды обратил внимание на необходимость перевооружить ее револьверами и шашками, а в Уставе конвойной службы предусмотреть порядок перевозки арестантов на черноморских пароходах. Побывал он в Риге, Вильно и других городах. В заключение Лукьянов ставит вопрос, давно назревший, об увеличении штата конвойных команд в связи с ростом тюремного населения на 50 %. Штаты давно не изменяются, «а служба конвоиров, – пишет главный инспектор, – достигает такого напряжения, что не удивительны заявления местного начальства о том, что бывают случаи, когда конвойные нижние чины готовы на серьезные провинности, чтобы избавиться от такой службы хотя бы по суду» 37.

Любое новшество было сопряжено с дополнительными ассигнованиями. Лукьянов поставил вопрос о приравнивании конвойных команд в части сроков выдачи мундиров к строевым частям (там они выдавались на два года, а в конвойной страже – на три года), ибо службу эти команды несут «на виду у всех, в судебных установлениях, присутственных местах, на железных дорогах и т. д.». Министр юстиции поддержал ходатайство. Но такое нововведение требовало дополнительно 11 509 рублей в год. Лукьянов также обратился в соответствующие инстанции с просьбой распространить на сверхсрочнослужащих нижних чинов конвойной стражи преимущества, какими пользуется эта категория нижних чинов строевых частей. Не забывает главный инспектор и о нравственном воспитании подчиненных. Ознакомившись с бытом Вятской команды, он порекомендовал: «Было бы желательным, чтобы нижние чины конвойной команды... могли ходить в тюремную церковь, где бы и выполняли церковные требы» 38.