Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Вместе с указанными окружными генералами были направлены для формирования полков и убыли в действующую армию командиры бригад внутренней стражи полковники Клейгильс, Водопьянов, Марин, командир Вятского батальона полковник Г. Бистрем.

60 РГВИА, ф. 25, оп. 1/188а, д.24. 25. XI. 1812 г. Кутузов сообщил Александру I, что: «15 комплектных [формирований] генерал-майора князя Урусова... догоняют армию» (Фельдмаршал Кутузов: Документы, дневники, воспоминания /Сост. A.M. Валькович, А.П. Капитонов. – М.: Археографический центр, 1995. – С. 266).

61 Василий Якимович (Акимович) Русанов (1779 1861), на офицерских должностях с 1798 г., награжден орденом Св. Георгия 4-го кл. (1807 г.) В 1811 г. назначен окружным генералом 8-го округа внутренней стражи. Во время пополнения порученного ему формирования резервных пехотных полков из рекрутов и контингентов внутренней стражи и ополченцев вступил в конфликт с местным гражданским начальством. 6 сентября 1812 г. управляющий Военным министерством кн. А.И. Горчаков в ответ на письмо кн. Д.И. Лобанова-Ростовского, сообщившего, что «генерал-майор Русанов вместо стараний о скорейшем сформировании полков, в команду его порученных, останавливает даже содействие к тому гражданского начальства», уведомил адресата о своем предупреждении Русанову, что подобными действиями он «может лишить себя счастья служить царю и отечеству.» (РГВИА, ф. 125, оп. 1/188а, д. 162, л. 1,1 об.).

В другом письме на имя того же адресата, датированном 8 октября 1812 г., говорится: «Представление Вашего сиятельства о успехе в формировании полков начальству Вашему..., в котором, между прочим, объяснить Вы изволили о неблагонадежности генерал-майора Русанова, по Высочайшему повелению препровожден мною к г. генералу от артиллерии графу Аракчееву»... (там же, л.2). Подпись под письмом неразборчива, возможно, это писал министр полиции генерал-адъютант АД. Балашов. Далее в течение восьми лет в ежегодно издаваемых «Списках генералитету по старшинству» против фамилии Русанова значится: «под следствием», а с 1822 по 1826 гг. «под судом». Видимо все-таки ничего серьезного не было, если за столько лет Русанов не был осужден. Но для окончательного вывода необходимо изучить судебное дело, которое пока найти не удалось. А вообще говоря, между военным руководством и местными властями в процессе формирования ополчения и пополнения было немало трений. Даже сам Лобанов-Ростовский был не в ладах с Нижегородским губернатором, который не выделил места для сбора войск и пришлось перевести рекрутов в другую губернию (см.: Рындзюнский П.Г. Кутузов и русская армия в 1812 году // Труды Гос. исторического музея. Вып. XX. – М., 1948. С. 124). Между тем, сам генерал-майор Русанов успешно справился с поручением, иначе он не заслужил бы быть отмеченным в приказе № 339 от 2 октября 1812 г., подписанном М.И. Голенищевым-Кутузовым, где говорилось: «...Г. генерал-майору Русанову, сформировавшему прибывшие к армии 6 пехотных полков, в коих люди в столь короткое время довольно доведены до познания службы и из коих значащая часть поступила на укомплектование гвардии, а последние затем с пользою могут употребляться в деле, объявляюполную мою благодарность, распространяя оную и на командующих полками» (Фельдмаршал Кутузов: Документы, дневники, воспоминания /Сост. A.M. Валькович, А.П. Капитонов. М.: Археографический центр, 1995. С. 226).

62 РГВИА, ф. 1, оп. 1, д. 2637, л. 1.

63 В дальнейшем судьба генерала Гладкова сложилась следующим образом. В 1815 г. он возвращается на свой прежний пост окружного генерала 2-го округа внутренней стражи и в том же году был командирован с батальоном внутренней стражи и жандармами в Костромскую губернию для усмирения волнений крестьян графа Разумовского. За период исполнения обязанностей окружного генерала награжден орденами: Св. Анны 1-й степ. (1817 г.), Св. Владимира 2-й степ. (1820 г., за труды по Тверскому военно-сиротскому отделению), 22 августа 1821 г. назначен С.-Петербургским обер-полицмейстером, произведен в генерал-лейтенанты. В 1822 – 1826 гг. – председатель Попечительского комитета по тюрьмам. 22 июля 1825 г. назначен сенатором и членом комиссии по построению Исаакиевского собора в С.-Петербурге. Награжден орденами Св. Анны 1-й степ. алмазами украшенным и Св. Георгия 4-го кл. Службу он начал еще в 1774 г., служил в л.-гв. Измайловском полку и других частях. Участник войны со шведами (1788 89 гг.), польской кампании, десанта в Голландию; в 1805 г. в Аустерлицком сражении, где командовал бригадой, был ранен, контужен, награжден.

64 РГВИА, ф.395, оп. 135, св.4, д.350, л.5, 9 – 13; оп.139, св.15, д.60.

В батальонах внутренней стражи зачисленными оказались, например, служившие в наполеоновской армии и взятые в плен итальянцы. В 1813 г. в эти же батальоны были направлены и возвратившиеся из турецкого плена русские солдаты. В следующем году было принято решение о возвращении в свои отечества «военнопленных всех наций, в России находящихся».

Военнопленным полякам разрешалось вступать в лояльное России польское войско. «По окончанию войны с французами, говорилось в царском указе от 12 февраля 1816 г., дав свободу всем военнопленным, в России находящимся, возвратиться восвояси, Я повелел тогда же военнопленных поляков отсыпать в Варшаву для размещения в польские войска» (I ПСЗ. – Т. ХХХШ. – №26140).

65 РГВИА, ф. 125, оп. 1/188а, д. 32. л. 9. Подлинник, автограф.

66 В то время, как пехотными резервами руководил кн. Лобанов-Ростовский, создание кавалерийских резервов было поручено генералу от кавалерии А.С. Кологривову. Между прочим, под начальством этого генерала в должности адъютанта в 1813 – 1814 гг. служил А.С. Грибоедов. В 1814 г. в «Вестнике Европы» (ч. 78) опубликован его очерк «О кавалерийских резервах», в котором дается высокая оценка проведенной операции по сбору лошадей (См.: Грибоедов А.С. Сочинения. – М.: Худ. л-ра, 1956. – С. 385 – 389). Основательный вклад в это дело внес Е.Ф. Комаровский. Вот как он описывает свое назначение:

«...Государь изволил призвать меня однажды к себе в кабинет и, объясняя важность учреждения сих резервов, и что от них зависеть должен впредь весь успех действующих армий, сказать мне изволил: Я хочу возложить на тебя весьма важное поручение. Я имею донесение, что некоторые поветы Волынской губернии заняты уже неприятелем... Хотя и обнародован указ, чтобы с тех губерний, которые не дают ополчений, взимать рекрут, и в том указе сказано также, чтобы помещикам Подольской и Волынской губерний, вместо рекрут, предоставить на волю ставить лошадей, но я [не] надеюсь, чтобы местным начальством сие было исполнено. Тебе известно, что сии две губернии изобилуют лошадьми, и чтобы оным не воспользовался неприятель, то я посылаю тебя с повелением собрать с тех губернии, вместо рекрут, по сделанному расчету 20 000 лошадей, которых отправлять в кавалерийские резервы к Кологривову; ибо и мы, и неприятель более имеем нужды в лошадях, нежели в людях. Ты бывал в тех местах, и дух жителей тебе известен. У тебя, во внутренней страже, вероятно, много есть штаб-офицеров прежде служивших в кавалерии; возьми их к себе, сколько хочешь. Из сего ты видишь, что я никого другого, кроме тебя не могу употребить в сем государственном деле, а в успехе я не сомневаюсь. Поди к графу Аракчееву; ты получишь от него все нужные бумаги. Пиши обо всем прямо ко мне.» (Записки графа Е.Ф.Комаровского. – С. 121 – 122).