Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Принадлежность этих записей именно Комаровскому подтверждают библиографические и энциклопедические издания, например, «Справочный словарь о русских писателях и ученых, умерших в XVIII и XIX столетиях» и «Список русских книг с 1725 по 1825» /Сост. Григорий Геннади. М., 1906, где сказано, что о походе в Италию 1799 г. опубликованы записи. Комаровского «без его имени» в Военном журнале Рохманова, 1810, кн. II-VII, а полная рукопись хранится в архиве военно-топографического депо (Т. 2. – С. 154).

142 О близости к царю объективно свидетельствует такой факт, как присутствие на императорских трапезах. Великий князь Николай Николаевич в своем труде «Император Александр I: Опыт исторического исследования» (СПб., 1912. – Т. 2. – С. 719,720) приводит «Список лиц, обедавших у Их Величеств за десятилетний период от 1801 по 1811 г. с обозначением числа приглашений по годам, по сведениям камер-фурьерского журнала за это время», согласно которому: А.А. Аракчеев приглашался 423 раза, А.Х. Бенкендорф – 14 раз, М.Б. Барклай-де-Толли – 216 раз, С.К. Вязьмитинов – 584 раза, П.М. Волконский 1216 раз, В.П. Кочубей – 1448 раз, Е.Ф. Комаровский – 512 раз (в том числе в 1803 г. – 111, в 1810 г.

– 77, в 1811 г. – 50), М.И. Кутузов – 100 раз, Х.А. Ливен – 916 раз, Н.Н. Новосильцев – 779 раз, М.М.Сперанский – 163 раза, П.А. Строганов 601 раз, Н.А. Толстой – 3694 раза, Ф.П. Уваров – 1585 раз.

143 РГАЛИ, ф. 274, оп. 1, д. 1. (Формулярный список о службе Генерала от инфантерии, сенатора, Его Императорского Величества генерал-адъютанта графа Комаровского).

144 См.: Записки графа Е.Ф. Комаровского. – С. 124, 132, 154.

145 Там же, с. 154.

146 О генерале А.Л. Тришатном см. ниже. В данном случае автор неточен, у Е.Ф. Комаровского не было предшественников в корпусе внутренней стражи, поскольку он был первым его командиром.

147 Записки графа Николая Егоровича Комаровского, изданные Обществом ревнителей русского исторического просвещения в память Императора Александра III. – М.,1912. – С. 23, 25.

148 РГВИА,ф. 1,оп. 1, д. 3706, л. 1 – 4.

149 В качестве иллюстрации приведем обнаруженный в РГВИА документ:

«Рапорт дежурного генерала Главного штаба Е.И.В. о штаб– и обер-офицерах, почитающихся сверх комплекта по внутренней страже на 23 августа 1817 г.

Рассмотрев месячные ведомости о состоянии Отдельного корпуса внутренней стражи, заметил я, что во всех почти оного корпуса гарнизонных батальонах числится необыкновенное число штаб– и обер-офицеров сверх комплекта. Из прилагаемой при сем выписке, составленной по 20 число сего августа, Ваше сиятельство (рапорт адресован и.д. начальника ГШ генерал-адъютанту И.И. Дибичу – С. III.) усмотреть изволите, что в 49 батальонах и двух гарнизонных полках штаб– и обер-офицеров по штатам полагается только 1066 человек. Ныне состоит их 2258, а отделяя из них для пяти батальонов в пополнение комплекта недостающих 2-х штаб– и 26 обер-офицеров действительно остается сверх комплекта по всему корпусу внутренней стражи 1192 человека, которым жалованья в год причитается к выдаче 365260 рублей. А как долго времени многие штаб– и обер-офицеры с представлений гг. главнокомандующих армиями и командиров отдельных корпусов переводились из полков в те внутренние гарнизонные батальоны, кто куда желание объявлял, каковые переводы вероятно и впредь происходить будут, то в предупреждение сего, донося Вашему сиятельству о настоящем состоянии сверх комплекта штаб– и обер-офицеров, обязываюсь покорнейше просить не. угодно ли будет Вам обстоятельство сие донести до сведения Государя Императора... Генерал-лейтенант Закревский.» (РГВИА, ф. 35, оп. 3, св. 117, д. 517, л. 1, 1 об.). А.А. Закревский впоследствии министр внутренних дел (1828 – 1831 гг.).

Рассматриваемый период был насыщен историческими событиями. Вторая четверть XIX в. стала апогеем самодержавия в России, утверждением государственного абсолютизма, как характеризуют историки эпоху Николая I. Разные мнения и оценки вызывала у современников и продолжает вызывать у историков и писателей личность самого императора, его дела. Здесь палитра оценок достаточно широкая, иногда суждения диаметрально противоположные, что, в общем-то, соответствует деятельности этого человека, оставившего заметный след в истории России. Например, славянофил и монархист по своим убеждениям, известный поэт Ф.И. Тютчев написал едкую эпитафию царю:

А в старом дореволюционном учебнике русской истории М. Острогорского сказано, что Николай I «обратил внимание на беспорядки в управлении и на злоупотребления чиновников, происходившие оттого, что у нас не было точных законов... В первые же годы своего царствования Николай I увеличил русские владения на востоке счастливыми войнами с Персией и Турцией» 2. В учебниках советского периода царствование Николая I называлось эпохой реакции, «контрнаступлением реакции» 3, многие историки сходились во мнении, определив этот период, как вершину централизации дореформенной России.

Чтобы иметь представление о состоянии России во второй четверти XIX в., достаточно хотя бы коротко проанализировать суть и тенденции социально-экономического, политического развития, общественного движения николаевской эпохи. Это было по-прежнему самодержавное государство с феодально-крепостнической системой хозяйства, но с явно наметившейся тенденцией роста промышленности, развития транспорта, внутренней и внешней торговли. Помещичья собственность на землю и рабочую силу тормозила этот процесс, ограничивала предпринимательскую деятельность, но постепенно промышленный прогресс проникал в Россию. Появились арендаторы, купцы, владельцы мануфактур, мельниц, постоялых дворов. Первая железная дорога, связывающая Царское Село с С.-Петербургом, была построена в 1837 г., а к концу царствования Николая I общая протяженность железных дорог достигла почти 1,5 тыс. верст (что в 15 раз меньше, чем в Англии, но для обширных просторов России и это имело огромное значение). Медленно, но верно формировался капиталистический уклад. Если бы правительство смело пошло на реформы, позаботилось о развитии внутрироссийского рынка, освободило крестьян, Россия к середине века могла стать вровень с развитыми странами Европы, и ее экономическое, политическое и социальное развитие направилось бы совсем по другому пути. Но поскольку в силу целого ряда исторических причин этого не случилось, завязался крепкий узел непримиримых противоречий, развязать который в ту пору оказалось невозможным. Этому препятствовали и политическая система, и усиливавшаяся бюрократизация всех сторон государственной жизни. Ни на какую модернизацию существующего строя самодержавная власть не шла. В общественной жизни внедрялась охранительная идеология. Укреплялся полицейский аппарат, была реорганизована тайная полиция.