Фридрих Руге - Военно-морской флот Третьего рейха. 1939–1945

Немецкие ВМС также следили за Норвегией, но не с какими-либо агрессивными намерениями, а с возрастающим беспокойством. До сих пор война на море протекала в удовлетворительном направлении, поскольку подводные лодки выдержали испытание. Вместе с надводными кораблями они оказали более мощный нажим на противника, чем можно было от них ожидать, несмотря на политические ограничения и некоторые технические дефекты. Потери, особенно линкора «Граф Шпее», были огорчительными, но все же терпимыми.

Но у этой медали была и другая сторона. У немецких моряков не было никаких иллюзий в отношении продолжительности и серьезности предстоящей борьбы или стойкости могучего морского противника. Поэтому вызывало тревогу и возрастающее проникновение люфтваффе в сферу действия военно-морского флота, и нежелание Геринга сотрудничать с главнокомандующим ВМС или серьезно изучать проблемы войны на море.

Несмотря на то что основной задачей – по крайней мере на бумаге – признавалось нарушение морских коммуникаций Англии, большая стратегия Германии не была на это направлена. Ресурсы на развитие подводных сил выделялись неохотно и в недостаточном объеме. Наконец, и Норвегия стала болевой точкой для командования ВМС Германии, которое очень хорошо помнило, как весной и летом 1918 г. американцы выставили 70 тыс. мин, создав обширное минное заграждение от Оркнейских островов до границы норвежских территориальных вод. В августе того же года Британия оказала политическое давление на нейтральную Норвегию и убедила ее завершить создание барьера, заминировав свои воды. Из-за технических причин эффективность этого минного барьера оказалась ниже ожидаемой, но он явился серьезной преградой, и на нем погибло несколько подводных лодок. Можно было не сомневаться в том, что такое заграждение будет создано еще раз, но уже более совершенное технически и более мощное по количеству и эффективности самих мин. Такое заграждение привело бы к тому, что немецкий надводный и подводный флот оказался бы заперт в Северном и Балтийском морях, что означало для него конец океанской войны. Кроме того, это привело бы к прекращению перевозок из Нарвика и, следовательно, к сокращению на треть жизненно важного импорта железной руды из Швеции.

В 1920-х гг. вице-адмирал Вольфганг Вегенер выпустил труд о военно-морской стратегии в Первой мировой войне, и с тех пор германский флот заинтересовался проблемой Норвегии. Вегенер показал, как можно было радикально улучшить стратегическую ситуацию за счет лучшего использования проливов Каттегат и Скагеррак, и особенно в случае наличия баз в Норвегии. Это была только часть его обширного исследования, причем из его книги не следовало, что флот должен непременно жаждать оккупации Норвегии при первой же возможности. Морское командование считало, что для Германии будет лучше, если Норвегия останется строго нейтральной страной. Эта точка зрения была ясно отражена в ноте от 2 сентября 1939 г., в которой германское правительство обязалось уважать нейтралитет Норвегии, недвусмысленно оставив за собой право действовать в случае нарушения этого нейтралитета любой третьей стороной.

Очень скоро появились признаки того, что Англия совсем не намерена уважать нейтралитет Норвегии. В начале войны первым лордом Адмиралтейства стал Уинстон Черчилль, который был знаком со всеми аспектами английской военно-морской политики и стратегии начиная с Первой мировой войны. Уже 19 сентября 1939 г. он поднял вопрос о норвежском нейтралитете на заседании кабинета министров, а десятью днями позже издал меморандум, в котором говорилось, как закрыть Германии доступ в Атлантику и прервать импорт ею железной руды. Военный кабинет сначала не принимал эти предложения, но, поскольку автор изыскивал любую возможность, чтобы представить их на обсуждение, кое-что просочилось наружу. В начале октября руководство ВМС Германии по крайней мере из двух источников получило информацию о замыслах союзников в отношении Северной Скандинавии. Тогда адмирал Карльс предложил создать германские базы в Норвегии, чтобы предупредить любые подобные шаги союзников. Эти акции не обязательно предполагали применение силы. Немецкий флот уже тайно использовал некоторые порты в качестве баз снабжения – в Испании, на Канарских островах и на якорной стоянке к западу от Мурманска. Все это было достигнуто дипломатическим путем. Однако следовало учитывать, что Норвегия расположена совсем рядом с ключевыми объектами морской сверхдержавы и любые действия немцев, направленные на приобретение баз на ее территории, несомненно, вызовут адекватные контрмеры со стороны Великобритании.

Руководство ВМС Германии пришло к выводу, что невозможно завладеть норвежскими базами, не вызвав вмешательства Англии. С другой стороны, если бы норвежские аэродромы попали в руки англичан, то безопасное до тех пор Балтийское море оказалось бы в пределах досягаемости королевских ВВС, что в особенности помешало бы вводу в строй подводных лодок. Поэтому лучшим решением представлялась нейтральная Норвегия, и адмирал Редер включил эти соображения в свой доклад Гитлеру, который до тех пор, казалось, серьезно не задумывался об этой проблеме.

Число доказательств, говорящих о намерениях союзников в отношении Норвегии, росло. Французский генеральный штаб и премьер-министр Даладье настаивали на оккупации по крайней мере Северной Норвегии, надеясь таким образом отвлечь немецкие войска от предстоящего наступления на западе. Нападение Советского Союза на Финляндию обеспечивало превосходный предлог для этого. Без какого-либо объявления войны 30 ноября 30 советских дивизий начали военные действия против этой небольшой страны, с которой Россия за несколько лет до этого заключила пакт о ненападении сроком до 1945 г.

Теперь союзники в качестве самоназначенных представителей Лиги Наций собирались получить санкции на проход их войск через Северную Норвегию и Северную Швецию для оказания помощи Финляндии – эта акция, между прочим, позволила бы им полностью прибрать к рукам шведскую железную руду.

Гитлер узнал об этих планах 12 декабря 1939 г. из источника, который был близок к нему идеологически, – норвежского экс-министра и национал-социалиста Видкуна Квислинга. Двумя днями позже он приказал, чтобы в ОКВ изучили норвежский вопрос. Британская нота от 6 января 1940 г. норвежскому и шведскому правительствам развеяла все остающиеся сомнения, так как в ней прямо говорилось, что англичане будут препятствовать любым передвижениям немецкого торгового флота в территориальных водах обеих стран. Вскоре после этого французы, для которых мысль о немецком наступлении на суше была особенно неприятна, стали настаивать на незамедлительных действиях в Северной Норвегии, утверждая, что они могли полностью изменить ход войны, после чего генеральные штабы обеих сторон, побуждаемые к действию сходными соображениями, занялись подготовкой операции в Норвегии.