Артур Шигапов - Сверхигра

Он сразу вспомнил тайные квартиры, где когда-то печатал контрафактные диски. Все было организовано в лучшем виде, никто и заподозрить не мог, по всему было видно, что снимают ее обыкновенные челноки-шмоточники. Адреса менялись, чтобы не привлекать излишнего внимания. Но стуканул же кто-то, навел милицию, хоть и не туда, куда надо. Отделались тогда легким испугом, да поняли, что переходить надо полностью на легальный рынок, если хочешь спокойно спать. Хотя в нашей стране спокойно спать можно только в могиле. Или в саркофаге.

Ява действительно не подвел. Все оказалось намного проще, чем предполагалось. На все запросы-выяснения понадобилось ровно два дня и пара тысяч гривен. Следы Черного Сталкера затерялись. А вот бывший ликвидатор и уголовник Дмитрий Кулеш лежал в киевской онкологии без особых надежд на выздоровление уже второй месяц. К середине недели Сергей посетил уже вторую за последнее время больницу, что за ним ранее не замечалось, только если он сам не попадал в хирургию с переломом из-за гонок. На сей раз даже не пришлось никуда далеко ехать. ОКБ № 2, что на Северо-Сырецкой, специализируется на «чернобыльцах» и ветеранах различных войн. Ехать туда с бульвара Лепсе недалеко, так отчего же не зайти к хорошему человеку, тем более больному?

Худой изможденный дядька, валявшийся на кровати в шестой палате, поразил Сергея Григоровича до глубины души. Если бы знаменитого французского актера отправили на Колыму, намывать золотишко, или в сибирские рудники, предварительно поморив голодом и всякими заразными болезнями, наверное, он выглядел бы сейчас несколько привлекательнее. На него таращился реально ходячий труп, и только широкое лицо с характерно массивным носом выдавало поразительное в прошлом сходство. Нос, правда, смотрел куда-то вбок.

– П-подрихтовали в драке, – уточнил скрипучим голосом Димон, а точнее, Дмитрий Олегович, когда незнакомый паренек в больничном халате зашел в палату и уставился на него, как монах на святые образа. – Что, не видел ни-никогда? Кого ищешь тут?

– Вы Кулеш? – тихо ответил тот, замявшись у железной спинки кровати.

– Кулеш я, Кулеш, в рот п-положишь, да не съешь. Из союза, что ли? Вроде непохож. Из милиции?

– Нет, я по частному делу. Вы Георгия Герасимова знали? Джорджа? Где он сейчас, не подскажете?

Если на мужичка, что лежал на койке, снизошла бы в этот момент с небес голая Памелла Андерсон и пообещала ночь неземных утех, думается, поразился бы он куда меньше. Димон дернулся, как от удара током, и резко привстал с продавленного матраса.

– А ты кто ему будешь?! Откуда узнал про Джорджа? Тебя как зовут? Садись вот сюда, на стул. – Глаза его, тусклые и пожухлые еще полминуты назад, похожие на увядшие сливы, снова полыхали жизнью. Заиканье куда-то подевалось. – Говори, не тяни кота!

– Меня зовут Сергей. Да вы успокойтесь, я ему никем не прихожусь и более того, никогда не видел. Но хотелось бы увидеть, поговорить. И с вами тоже. О вашем участии в ликвидаторских работах.

– Так ты журналист? Тогда п-покажи удостоверение.

– Да, в общем… журналист. Если честно, удостоверение в машине забыл, а возвращаться неохота, опять через охрану, в это время посещения запрещены… ну, вы понимаете.

– А почему именно со мной? Тут вон полно чернобыльского б-брата лежит – хоть Сан Саныч из пятой палаты, хоть Витек из нашей. Кто тебе про меня сказал?

– Денис Лукич, он мой… э-э… знакомый. Товарищ, одним словом. Говорил о вас много хорошего, а о Герасимове вообще какие-то легенды рассказывал.

– Лукич?! Жив, курилка? Хотя чего не жить – ему сейчас, наверное, чуть больше полтинника.

– Пятьдесят четыре. Но тоже сильно болеет, по кардиологии.

– Меняю его к-кардиологию на свою… – Димон с ненавистью оглядел палату, – покойницкую. Отсюда только ногами вперед выносят. А Лукич хороший мужик был, п-правильный, из деревенских. Очень я его уважал, по-настоящему.

Сергей мысленно усмехнулся. Вот был бы номер, расскажи он о подставе. Прям мексиканский сериал – «боль и смерть, боевое братство и подлое предательство, сквозь годы и расстоянья», хоть фильм снимай, хоть игру лепи, «по мотивам». Никакой Проф такого не придумает, как ни потей над сюжетом. Жаль, что мы не телевизионщики, а то хоть прямо сейчас на ток-шоу.

– Так что с Черным Сталкером? Где он теперь? Я могу с ним встретиться?

– Конечно, можешь. Все встретимся – я скоро, а ты лет через п-пятьдесят. Нет Джорджа, был, да весь вышел. – Димон перекрестился, бормоча «Царство небесное». Сергей оставался бесстрастным.

– Жаль. Когда?

– Тогда же, когда и лег в больничку. Из Киева его п-перевели в Москву, в 6-ю радиологическую, а оттуда – на кладбище. Я потом узнал, когда освободился.

Чтобы как-то не раскрыться, мнимый журналист задал еще с десяток вопросов, что-то старательно черкая в блокноте. Упомянул он и о Лжедмитрии. Больной хохотнул:

– Ну, привирал иногда, с кем не бы-бывает. Там же все старые перцы были, серьезные, как статуя Ленина. Что-нить ляпнешь, потом смотришь, как они лбами шевелят, п-переваривают, а потом шушукаются, как бабки у подъезда. Был один случай. Как-то раз…

– Извините, что перебиваю. А как насчет истории с неким кладом, который вы с Джорджем якобы запрятали в Припяти? Лукич как-то обмолвился.

Димон осекся. Краска мигом схлынула с лица.

– Откуда он узнал? Мы же не говорили никому. Ты и вправду журналист или прикидываешься? А ну, неси документ или разговор закончен!

– Хорошо, хорошо, не ори. Люди вон уже смотрят. – Сергей понизил громкость. Два пожилых мужичка, игравших в карты на койке в углу просторной палаты, подозрительно косились и «грели уши». – Я действительно не журналист, но и не из милиции. Моя фамилия Григорович, я владелец фирмы, которая занимается компьютерными играми. Контора известная, в Интернете можно найти мою фотографию и описание деятельности. Вот водительское удостоверение.

– Думаешь, п-поверил? И че надо? – буркнул подозрительно Димон.

– Я собирал сведения для новой компьютерной игры о Чернобыле и наткнулся на Лукича, который рассказал мне об этой истории. Мне, собственно, по фигу, что вы там зарыли, копаться в радиоактивном хламе я не собираюсь. Мне интересно другое: каким образом ваша нычка связана с «Пикником на обочине»? Ты вроде не похож на человека, который читал Стругацких. Это Джордж тебе рассказал?

О том, что он сам узнал о знаменитой повести пару лет назад на совещании, Григорович скромно промолчал.

– Никаких п-пикников у нас не было и нычек тоже. Брехня все, а я – Лжедмитрий. Разговор окончен, мил человек. – С этими словами Димон лег и демонстративно отвернулся.

Только не на того он нарвался. Сергей Григорович потому и стал миллионером в свои двадцать с копейками, что умел говорить с людьми, математически точно нащупывать их слабости и использовать на всю катушку. Слабости есть у всех. Программисты в его фирме одержимы идеей создания лучшей в мире игры. А еще они разъездяи и ненавидят субординацию, дресс-код и прочие идиотские офисные заморочки. Это их слабое место, и поэтому ребята согласны работать в свободно-джинсовом «GSC», где директор катается на роликах и пьет с ними чай, день и ночь за копейки. У издателей игр есть свои прорехи в обороне, куда устремляется кипучая энергия Сережи Григоровича, уже без роликов и в строгом деловом костюме, захватывая все новые и новые плацдармы. А вычислить, где самое больное место у неудачника-уголовника проще простого.