Александр Морэ - Нил и египетская цивилизация

Рис. 40. Царь Хасехем в праздничном облачении. Иераконполь

Таким образом, существование владельцев движимого и недвижимого имущества подтверждается строгим контролем, осуществляемым царской администрацией. Наряду с владениями царя существовали и частные земельные владения, но им суждено было исчезнуть по мере того, как монархия укреплялась, расширялась доктрина божественного права. Царь постепенно сосредотачивал в своих руках всю полноту власти. Большая часть тинитских цилиндрических печатей указывает на должность, не называя имени занимающего ее чиновника. Это печати не конкретного лица, а его должности, что указывает на долговременное существование администрации. Человек не занимал пост, наоборот, пост, которому царь выделял часть полномочий, занимался человеком. Как сказал Эдвард Мейер, «монархия Менеса представляла собой не олигархию знатных семей, но государство, состоящее из чиновников». Тем не менее Сару, местным организациям, удалось найти себе место в этой системе. Мы еще не замечаем засилье сыновей и родственников царя на высоких государственных постах, которое так поражает нас в Мемфисский период. В этом отношении двор и администрация столицы в эпоху Менеса находятся в состоянии перехода от системы местной власти, характерной для Египта до Тинитского периода, к абсолютной централизации, которой сумели достичь первые фараоны Мемфисского периода.

Если жизнь фараона была необходима его подданным, то и смерть его интересовала их не меньше. Воплощение бога на земле, царь, подобно всем богам, владел тайнами, которые позволяли ему одержать триумфальную победу над физической кончиной. Если его подданные помогут царю совершить последний шаг в вечность, он навечно останется защитником своего народа. После своей кончины царь станет посредником и заступником между людьми и богами в ином мире. Как я писал в книге «От племени к империи», «даже после смерти царя его обязанности по отношению к подданным не заканчиваются… Именно чтобы защитить тело монарха от возможного ущерба и обеспечить его необходимыми средствами для вечного существования, люди стремились возвести великолепные гробницы».

Царские гробницы первых двух династий были обнаружены в Тинитском некрополе близ Абидоса E. Амелино, Дж. де Морганом и Флиндерсом Петри в период между 1895 и 1900 годами. Наиболее древние из гробниц представляют собой прямоугольные ямы, вырытые в песке, длиной около 7 метров, шириной 4,9 метра и глубиной 3 метра. Стенки могилы выложены кирпичом, потолок из дерева поддерживается деревянными подпорками и сверху засыпан песком, так что захоронение трудно заметить со стороны [138]. Приблизительно в середине I династии размеры гробниц увеличились в три, а то и в четыре раза. Пол, стены и потолок стали облицовывать деревом, погребальную камеру размещали в центре, а по бокам находились небольшие отсеки-кладовые, куда помещались кувшины, оружие, украшения и полотно. Гробница Хасехемуи, датируемая II династией, поражает своими размерами – длина ее составляет почти 85 метров, в самой гробнице пятьдесят восемь камер. К ней ведет кирпичная лестница. Над засыпанной песком крышей гробницы возвышается каменная стела, на которой начертано имя усопшего монарха. Внутри гробницы обнаружили еще одну стелу с именами близких царю людей, которые были похоронены вместе с ним.

Взглянув на груды вещей, громоздящихся в этих огромных сооружениях и призванных скрасить будущую жизнь покойных, мы можем получить некоторое представление о том, чего же ожидали после смерти тинитские цари. Только вера в нетленность тела могла объяснить такое количество погребального имущества и продуктов питания. Теория монархии, о которой говорилось выше, позволяет прийти к выводу, что к царю, преемнику Гора и Осириса, и их живому воплощению на земле после его смерти следовало относиться так же, как к самим богам. Чтобы царь мог рассчитывать на вечную жизнь, его просто следовало любыми возможными способами отождествлять с Осирисом. Празднество Сед с его осирисовскими ритуалами позволяло царю вернуть молодость при жизни. Те же самые ритуалы, совершенные по отношению к покойному царю, должны были воскресить его, как они воскресили Осириса, и даровать ему бессмертие. В другом мире, рядом с Осирисом, фараон действовал как предок и покровитель правящего царя, подобно тому как Осирис, согласно преданию, покровительствовал Гору, сыну Исиды, когда тот занял место отца на троне [139].

Рис. 41. Саркофаг Микерина, воспроизводящий фасад архаического дворца

О новой жизни, обещанной покойному царю, мы поговорим в следующей главе, поскольку свидетельства об этом мы находим лишь в текстах мемфисских пирамид. Надо отметить, что титулы тинитских чиновников, похороненных возле их царя, наводят на некоторые размышления. Они говорят нам, что для царя совершались обряды, относящиеся к его Ка и его Ах, то есть к обожествленной Сущности и божественному Духу, которые обретет царь в загробном мире. Мы располагаем достаточным количеством фактов, чтобы понять, что уже в Тинитский период люди верили в бестелесную жизнь, уготованную царю после его смерти. В Мемфисский период эти доктрины эволюционируют, обещая продление божественной жизни земных фараонов после их кончины.

Что касается подданных, которыми управляли тинитские цари, нам не известен ни один текст того периода, в котором бы говорилось, что ждет этих людей после смерти. Однако в некрополях, исследованных Юнкером и Рейснером, мы находим тела, лежащие на левом боку и обращенные лицом к Западу. Вместе с ними погребена пища, вазы, инструменты, оружие и украшения. Положение тел и погребальный инвентарь свидетельствуют о том, что над покойными совершались обряды, имеющие целью упокоить умершего в загробном мире.

Далее мы увидим, что в Мемфисский период осирисовская доктрина оказала сильное влияние на погребальные обряды, которые стали напоминать магические ритуалы, совершенные Исидой и Гором, ради спасения Осириса от смерти. Единственно, ритуалы эти были адаптированы для простых смертных. Впрочем, некоторые обряды VI династии представляют собой сильно упрощенную версию: покойного не называют Осирисом, а жреца Гором, сыном Исиды. Обряды эти таковы, что любой сын может совершить их для спасения души собственного отца: «О отец, восстань… Повернись направо, обратись к Воде возрождения, которую я даю тебе… Возьми этот хлеб, который я испек для тебя… (Тексты пирамид, § 1046, 1802). Это я, твой сын, твой наследник… Я посеял для тебя ячмень, я посеял для тебя пшеницу». Покойного просят «обратиться к дому», где наследник занял его место (там же, § 1388). «Твой сын на твоем месте. Он делает то, что ты больше не сможешь делать среди живущих. Он сеет пшеницу и приносит тебе хлеб из нее» (там же, § 760). Если у покойного были враги, он может быть спокоен, сын защитит его и отомстит врагам. «Восстань, узри, услышь, что твой сын сделал для тебя. Он убивает человека, поразившего тебя»… ибо «сын должен отомстить за отца» (там же, § 1007).