Александр Морэ - Нил и египетская цивилизация

В этой точке Туринский папирус подводит черту под периодом от Менеса до VIII династии, считая, что Древнее царство (3315–2360 до н. э.) закончилось и с 2360 года до н. э. ведет свое начало новый период.

IX и X династии (ок. 2360–2160 до н. э.) представляют собой переход от Мемфисского Древнего царства к Фиванскому Среднему царству. Вероятно, власть была узурпирована номархом Центрального Египта. В любом случае столицей царства теперь являлся Гераклеополь. До нас дошли имена некоторых царей. Узурпатором, судя по всему, был Ахтой (Хети), а имя одного из последних царей стало известно из текстов, принадлежащих правителям Сиута (XIII ном), сторонникам царя. Территория страны от моря до Первого порога находилась в руках номархов, ставших наследными феодальными князьями. Центральный Египет поддерживал царя Гераклеополя, а Верхний Египет, от Элефантины до Абидоса (VIII ном), сплотился вокруг фиванских правителей – Интефов и Ментухотепов. Дельта частично подпала под власть ливийцев и азиатов, совершавших набеги на Север всякий раз, когда страна ослабевала. На протяжении двух столетий Фивы и Сиут боролись за корону. В гробницах этого, богатого на междоусобицы, периода преобладают изображения батальных сцен. Мы видим муштру солдат, марширующее войско, лучников, копьеносцев, ливийских и нубийских наемников, представленных в виде комплектов статуэток, которые правители брали с собой в загробный мир (илл. 19).

Рис. 54. Гражданская война в Египте. Из гробницы XII династии

С этими соперничающими между собой правителями, которых поддерживали нестабильные партии сторонников, управлять страной было непросто. «Поучения для Мерикары», сохранившиеся на папирусе, доносят эхо тех дней, когда царь, окруженный интригами и кознями, давал своим сыновьям советы о хитрости и выдержке, которых требовало его сложное положение. Он упоминает восстание номархов, атаки азиатов и поражение, которое нанесли царской армии фиванцы близ Абидоса. Приблизительно в 2160 году до н. э. Интефы из Фив нанесли решающий удар гераклеопольцам и правителям Сиута. Табличка из Саккары, опуская имена всех фараонов после Пепи II, возобновляет официальный список царей с одного из Интефов. Эти фиванцы XI династии столь успешно объединили различные силы в стране, что начиная с XII династии (ок. 2000 до н. э.) здесь снова воцарились мир и процветание. Однако то, что ранее, в течение двух столетий (2360–2160 до н. э.), институты абсолютной монархии претерпели разрушения, не прошло даром. Царская власть была сведена на нет, царский домен растаял, гражданскими и религиозными правами теперь обладал всякий, кто был способен взять их, каждый шел на поводу у своих собственных аппетитов, отбросив прочь всякую дисциплину. Этот долгий период анархии принес с собой чувство неуверенности и моральное разложение. Многие произведения, порожденные в период кризиса, показывают рядовых жителей Египта, превратившихся в грабителей. Порой угнетаемый и всегда забытый, народ мстил представителям власти, накрывая их волной грабежей и жестокости.

В официальных документах фараонов не принято было упоминать что бы то ни было негативное по отношению к царю, его двору или администрации. На подобные вещи лишь осторожно намекали. Поэтому в нашем распоряжении нет не только «исторических» текстов этой смутной поры, но и памятников, частных и царских зданий и других свидетельств цивилизации, которых было так много в предшествующий Мемфисский и в последующий Фиванский периоды. Подобное отсутствие памятников, характерное для всех периодов династической борьбы или нашествий (например, в Гиксосский период или в период между Средним царством и Новой империей), само по себе довольно красноречиво. Если мы не можем опереться на официальные документы, обратимся к литературе. Кризис оказал такое влияние на умы людей, что на протяжении последующих столетий служил предметом для размышлений мудрецов и будоражил воображение рассказчиков. Каждой революции присущи трагические аспекты, но она имеет и курьезную, даже комическую сторону, вполне подходящую для красочного, образного описания. В характерном для Востока стиле абстрактные положения и толкования доктрины переносятся в повседневную жизнь и преподносятся в форме диалогов или притч. Если мы вспомним библейские предания и арабские сказки, то поймем значение и замысел произведений, которые собираемся изучить.

Во-первых, следует отметить некоторые литературные произведения личного характера, отражающие мысли и наблюдения писателя, который беспристрастно и со всей прямотой оценивает происходящее вокруг. Некоторые произведения можно назвать подлинными философскими трактатами, например папирусы, среди которых «Размышления жреца из Гелиополя», «Разговор египтянина со своей Душой», «Наставления мудреца», «Поучения», адресованные царем или визирем своим детям, а также «Песни арфиста». Персонажи царской крови, появляющиеся в этих произведениях, принадлежат к IX династии (Мерикара, Неферхотеп), XI династии (Интеф), XII династии (Аменемхет I), хотя анархия, которую описывают эти произведения, относится скорее к IX и X династиям. Первоначально предания передавались из уст в уста, а в письменном виде их изложили образованные люди Среднего царства, о чем говорят некоторые особенности языка и грамматики. Однако большая часть этих преданий дошла до нас в более поздних списках XVIII династии.

В «Поучениях» (sebaiut), предположительно адресованных царем его сыну Мерикаре, мы видим признаки революции и раскола страны узурпаторами: «Мятежный человек ввергает страну в хаос. Он раскалывает молодые поколения на два лагеря. Страна [Дельта] разрушена азиатами и разделена на участки. То, что прежде было в руках одного [номарха?], ныне разделено между десятью. Жреца заставляют работать на земле, он трудится как несколько [крестьян]. Повсюду солдаты нападают на других людей, как сказано в предсказаниях Предков. Египет сражается в Некрополе».

« Изречения » жреца Неферреху рисуют еще более мрачную картину: «Страна потеряна; никто более не печется о ней, никто не говорит о ней, никто не проливает слезы по ней. Что же стало со страной? Солнце скрылось и больше не светит… Река Египта пересохла… ее можно пересечь, не замочив ног… Темный Южный Ветер уничтожает Северный Ветер… Все хорошее утрачено, страна ввергнута в бедствия… Враги восстали на Востоке, азиаты вторглись в Египет… Дикие твари пустыни пьют из реки Египта… Страна отдана на разграбление, и никто не знает, что уготовано ей… Я вижу эту землю в скорби и печали. То, что она переживает сейчас, никогда не случалось с ней прежде. Люди берутся за оружие, ибо страна погрузилась в хаос. Они делают медные копья, чтобы кровью добыть себе хлеб. Они смеются отвратительным смехом. На похоронах больше не услышишь плача… Сосед убивает соседа. Сыновья становятся врагами, братья идут друг на друга, дети убивают своих отцов… Ненависть царит среди людей в городах. Уста, что говорили, умолкли, а если и ответствуют, то такими словами, что заставляют браться за оружие… Речи [прочих] подобны огню, воспламеняющему сердца, люди не могут терпеть то, что изрекают уста… Земля умалилась, а желающих править становится все больше… Солнце отвернуло от людей свой лик… Страна погрузилась в нищету и страдания. Ном Гелиополя уже не является страной – Гелиополя, города, в котором родились боги!» [191]