Альфред Мэхэн - Роль морских сил в мировой истории
- Название:Роль морских сил в мировой истории
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Центрполиграф»a8b439f2-3900-11e0-8c7e-ec5afce481d9
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9524-3590-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Альфред Мэхэн - Роль морских сил в мировой истории краткое содержание
Известный историк и морской офицер Альфред Мэхэн подвергает глубокому анализу значительные события эпохи мореплавания, произошедшие с 1660 по 1783 год. В качестве теоретической базы он избрал наиболее успешные морские стратегии прошлого – от Древней Греции и Рима до Франции эпохи Наполеона. Мэхэн обращает пристальное внимание на тактически значимые качества каждого типа судна (галер, брандер, миноносцев), пункты сосредоточения кораблей, их боевой порядок. Перечислены также недостатки в обороне и искусстве управления флотом. В книге цитируются редчайшие документы и карты. Этот классический труд оказал сильнейшее влияние на умы государственных деятелей многих мировых держав.
Роль морских сил в мировой истории - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
До сих пор Байрон вел бой, пользуясь инициативой, которую позволяли преимущество наветренной позиции и беспорядок во французском арьергарде. Надо заметить, что, хотя было желательно, не теряя времени, атаковать арьергард, пока он находился в смятении, сомнительно, чтобы трем кораблям под командой Баррингтона было позволено отделиться на столь значительную дистанцию от остальной эскадры. Общая погоня допустима и оправданна, когда корабли эскадры, вступившие в условиях численного превосходства или благоприятной обстановки в бой первыми, не встретят чрезмерно превосходящие силы противника или не подвергнутся его подавляющему огню до того, как их поддержат свои корабли. Так же обстоит дело, когда существует вероятность того, что неприятель может ускользнуть, если своевременно не нанести по нему удар. Однако в данном случае все было не так. Недопустимо было также, что– бы Cornwall, Grafton и Lion пошли курсом, который позволил, почти вынудил противника скорее сконцентрировать на них огонь, чем рассредоточить. Подробности этой битвы не так определенны, чтобы не ограничиться в ее оценке указанием на данные ошибки, причем эти ошибки не обязательно стоит относить на счет адмирала.

До этого времени французы строго держали оборону в соответствии со своей обычной практикой. Теперь же представился удобный случай для наступательных действий, в которых прошли бы проверку профессиональные качества д'Эстена, и для оценки положения противников на данный момент. Обе эскадры лежали на правом галсе курсом на север (Б, Б, Б), французы в подветренной позиции. Парусное вооружение французских кораблей пострадало немного, но их строй оставлял желать много лучшего. У англичан же из– за неудачной атаки получили серьезные повреждения 7 кораблей, 4 из которых – Monmouth (a'), Crafton, Cornwall (в') и Lion (в'') – вышли из строя. Последние три корабля в 3 часа пополудни отстали от своей линии на целую лигу и свалились под ветер, оказавшись ближе к французам, чем к англичанам. Между тем английская эскадра была вынуждена сбавить ход, чтобы поврежденные корабли оставались в строю. Эти обстоятельства отчетливо показывают трудности эскадры, ущерб которой сконцентрировался на нескольких кораблях, а не распространился на все. 10–12 кораблей, оставшиеся практически неповрежденными, были вынуждены сообразовывать свой ход с поврежденными кораблями. Теперь д'Эстен с 25 кораблями оказался под ветром у Байрона с 17–18 кораблями, способными держаться компактно, но более медленными и хуже управляемыми, чем корабли противника. Англичане были связаны в тактическом отношении и заботой о конвое, расположенном в наветренной позиции от эскадры, и о трех вышедших из строя кораблях – под ветром. В этих условиях перед французским адмиралом открывались три возможности: 1) он мог продвинуться вперед и, повернув последовательно на другой галс, вклиниться между Байроном и караваном транспортов, направив против них фрегаты; 2) он мог совершить поворот оверштаг всей эскадрой и, построившись параллельно линии англичан, навязать им бой; 3) он мог после поворота оверштаг отрезать от английской эскадры три вышедших из строя корабля, что позволило бы вести общий бой с меньшим риском.
Ни одну из этих возможностей он не использовал. Что касается первой из них, то он, зная о критике действий эскадры, писал на родину, что ее линия была слишком дезорганизована, чтобы совершать этот маневр. Каковы бы ни были неполадки технического свойства, трудно поверить, что при относительном превосходстве французского флота над неприятельским в подвижности этот маневр был бы безнадежным. Третья альтернатива, вероятно, сулила наибольшую выгоду, поскольку гарантировала отделение поврежденных кораблей от главных сил неприятеля и могла весьма вероятно спровоцировать британского адмирала на атаку в крайне опасных условиях. Английские источники утверждают, что, по словам Байрона, он готов был снова атаковать неприятеля, если бы тот предпринял попытку напасть. В 3 часа пополудни д'Эстен повернул всю эскадру на другой галс, построив ее в линию по подветренному кораблю [128], и снова взял курс на юг. Англичане совершили тот же маневр, за исключением корабля авангарда Monmouth (а'), который, имея слишком много повреждений для того, чтобы маневрировать, держался курса на север, и трех отделившихся кораблей. Два из них (в') продолжали двигаться на север и снова прошли под бортовыми залпами французских кораблей. Lion (в') же, неспособный держаться на ветре, сделал крутой бейдевинд перед носом противника в направлении Ямайки, расположенной за тысячу миль. Французы его не преследовали, в качестве трофея им достался единственный транспорт. «Если бы профессиональное мастерство адмирала равнялось его храбрости, – писал знаменитый Сюффрен, командовавший кораблем авангарда, – мы не дали бы уйти четырем поврежденным кораблям без мачт». «Д'Эстен в возрасте 30 лет был переведен из армии во флот в звании контр-адмирала, спешно ему присвоенном. Когда началась война, флот не верил в его способности к морской службе, и можно смело сказать, что он оправдал такое мнение своим поведением» [129]. «Отважный, как его собственная шпага, д'Эстен всегда оставался идолом солдат, идолом матросов. Но в ряде случаев он не пользовался авторитетом среди офицеров, несмотря на явное покровительство ему короля» [130].
Французские историки обычно указывали не на отсутствие мастерства в морском деле, а на иную причину бездействия д'Эстена в данном случае. Они утверждают, что он усматривал в Гренаде главную цель своих усилий, а английская эскадра имела для него второстепенное значение. Раматюель, эксперт по морской тактике, который активно участвовал в войне и занимался писательством в эпоху Империи, преподносит этот случай, наряду с битвой при Йорктауне, как пример правильного курса в морской войне. Эта оценка, вероятно отражающая мнение его сослуживцев того времени, так же как и политику французских властей, требует большего внимания, поскольку она содержит принципы, заслуживающие самого серьезного рассмотрения: «Французский флот всегда предпочитал славу обеспечения и сохранения владения территорией славе, возможно, более ярких, но на самом деле менее действенных захватов нескольких кораблей. И в этом он стал гораздо ближе к истинной цели войны. Что значила для англичан на практике потеря нескольких кораблей? Более важно атаковать их в собственных владениях, которые являются непосредственным источником их доходов от торговли и их морской силы. Война 1778 года дает примеры, доказывающие верность французских адмиралов истинным интересам своей страны. Защита острова Гренада, взятие Йорктауна, где капитулировала английская армия, захват острова Сент-Кристофер явились результатами сражений, в которых скорее противнику было позволено безнаказанно отступить, чем идти на риск предоставления ему шанса оказать поддержку атакованным пунктам».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: