Александр Кадетов - Аквариум – 3

– Очень просто, – спокойно отвечал цэрэушник. – По долгу своей службы я о вас знаю много. Вы кадровый работник КГБ, дважды работали за рубежом: в Штатах и Голландии. В Нидерландах засветились из-за своей активности. Мы вам сели на хвост и не давали работать, вам пришлось уехать из страны досрочно. Кстати, ваше начальство умно поступило: спецслужбы готовили устроить провокацию и с шумом выдворить вас из страны. К вам я обратился, конечно, не случайно. Вы по нашей шкале вербуемости имеете индекс «О», то есть к вам, по нашим понятиям, бесполезно подходить с вербовочными предложениями, вы абсолютно надежный человек. А мне как раз и нужен такой человек, абсолютно неподкупный. Вы мне подходите лучше всех, учитывая еще то обстоятельство, что вы офицер КГБ.

– Ну хорошо, что же это за суперсекретная информация, которой вы располагаете и хотите, конечно, продать?

– У меня есть список «кротов», которые сидят у вас в КГБ, ГРУ, МИД и в некоторых других ведомствах. Конечно, за такую бесценную информацию для вас надеюсь получить хорошие деньги. Я, как и вы, тоже собираюсь скоро на пенсию и хочу обеспечить себе спокойную безбедную старость.

– И как вы это мыслите? – поинтересовался Крылов. – Попросите задаток вперед, начнете торговаться, ставить условия? Или как?

– Конечно, кое-какие условия поставлю. Прежде всего гарантии моей личной безопасности с вашей стороны, – отвечал Зингер. – Мы с вами разведчики и понимаем серьезность такой сделки. Основной риск я беру на себя. Ваш риск минимален. Мне не надо никакого задатка. Как я себе все мыслю? Довольно просто: называю вам двух «кротов», которые сидят у вас и которых можно брать. По ним меня нельзя будет вычислить. От вас требуется самая малость: сообщить вашему руководству о моем предложении. Деньги, естественно, после того, как вы убедитесь, что моя информация соответствует действительности.

Только теперь Крылов понял всю серьезность предлагаемого. Надо было действовать.

– Хорошо, господин Зингер, – заговорил Родион Николаевич, – я готов сообщить о вашем предложении руководству. Назовите этих двух «кротов» и сумму за услуги.

– Вот эти «кроты», – сказал американец: – Лобков был полгода тому назад завербован в Испании высокопоставленным работником ЦРУ, ему подсунули женщину, и он клюнул. Другой – Михеев, служащий в МИД. Он на связи у резидентуры в Москве. Вам все это легко проверить и убедиться в достоверности моей информации. За нее я хочу получить наличными сто тысяч американских долларов.

– Вы сказали, что у вас есть список «кротов», которые сидят в советских учреждениях? – задал вопрос Крылов.

– Совершенно верно, – отвечал американец. – У меня есть еще десять «кротов». Но о них я могу с вами говорить только после того, когда ваше руководство решит дело с этими двумя и рассчитается со мной. Уверен, ваши шефы примут предложенные мною условия. Именно мне было очень важно выбрать среди ваших разведчиков надежного человека, который бы поверил мне и не испугался.

Через некоторое время они распрощались, договорившись встретиться через две недели.

Крылов еще долго ходил по парку, размышляя над предложением американца. Как опытный разведчик он понимал, что подобное в разведке случается крайне редко. Конечно, ему были известны случаи инициативных контактов иностранцев с советской разведкой, но этот случай ему казался уникальным. И он был прав. Необычность заключалась не только в чрезвычайной важности предлагаемой информации, но и в том, каким образом сохранить строгую секретность, до минимума ограничить круг лиц, владеющих этой информацией.

Родион Николаевич размышлял, каким образом довести все это до резидента и как сообщить в Центр.

На следующий день Крылов, прибыв в резидентуру, на клочке бумаги написал шефу, что хотел бы переговорить с ним по чрезвычайно важному делу где-нибудь на воздухе, не в помещении, так как не доверяет полностью защите от возможного прослушивания.

Резидент был очень удивлен, но пошел Крылову навстречу. Они сели в машину и отправились на прогулку за город. На природе разведчик рассказал о вчерашней встрече с американцем. Они долго обсуждали различные варианты, как довести ценнейшую информацию до сведения Центра. Наконец решили направить следующую шифровку начальнику внешней разведки:

«Сов. секретно. Срочно.

Только лично Павлову.

Ввиду чрезвычайно секретной информации, полученной резидентурой, прошу вашего разрешения доложить ее вам лично. С этой целью прошу командировать в Москву сроком на трое суток оперативного офицера Карла для личного доклада.

Ответ пришел через несколько часов с пометкой «срочно». Центр разрешал Крылову вылететь в Москву ближайшим рейсом самолета «Аэрофлота».

На следующий день разведчик был в Москве. На аэродроме его встречал представитель Центра, а еще через несколько часов Родион Николаевич был уже в кабинете своего непосредственного начальника.

– Ну что вы там за фокусы выкидываете? – начал раздраженно генерал, едва успев поздороваться. – В чем там дело? Почему не доложили шифром? Выкладывайте!

– Мы с резидентом посчитали, что этот вопрос в компетенции самого высокого руководства, – парировал Крылов.

– Вы с резидентом посчитали. А вы посчитали, что отрываете руководство от важных государственных дел и можете получить за это по шее? – продолжал расходиться генерал. – Докладывайте, в чем там дело?

– Я могу доложить только начальнику разведки, – сухо отрезал Крылов.

Генерал побагровел от гнева, но сдержался. Через некоторое время снял трубку прямого телефона и доложил о прибытии полковника Крылова. Затем коротко бросил, не глядя на Крылова:

– Идите в канцелярию начальника главка и доложите о своем прибытии. После доклада зайдите ко мне.

Родион Николаевич вышел из кабинета и направился в канцелярию. Грозный тон непосредственного начальника его не напугал. После более чем двадцати лет службы в разведке его уже ничто не могло напугать, хотя он понимал, что они с резидентом нарушили субординацию, обратившись через голову к самому высокому руководству. В армии подобное недопустимо, но к разведке нельзя подходить с армейскими мерками, на то она и разведка, что не терпит шаблона.

Выслушав доклад Родиона Николаевича, начальник задал несколько вопросов, затем сказал, что резидентура поступила правильно, обратившись непосредственно к нему. Поблагодарил за важную информацию и попросил Крылова изложить все письменно.

Через полтора часа доклад был готов, отпечатан на двух листах в единственном экземпляре и передан начальнику внешней разведки.

На следующий день Крылова снова вызвали к начальнику главка. Ему сообщили, что согласны с предложением американца, готовы выплатить ему запрашиваемую сумму. Вся дальнейшая работа с Зингером должна вестись с соблюдением строжайших мер конспирации и безопасности.