Александр Кадетов - Аквариум – 3

Дронов курировал внешнеторговые объединения, на которые возлагалась основная работа по реализации постановления. Не теряя времени, он приступил к подбору шведских фирм, с которыми предполагалось заключить контракты. Из Союза зачастили делегации из различных министерств и ведомств, для которых Дронов готовил переговоры с местными предпринимателями, что значительно расширило круг его официальных знакомых. Это давало ему широкую возможность выходить на интересных для разведки людей, изучать их, укреплять с ними контакты.

В марте в Стокгольм прибыла представительная делегация Всесоюзного объединения «Машиноимпорт» во главе с председателем объединения Игнатьевым Николаем Ивановичем, чтобы подписать первый контракт с фирмой «Флект фабрикен» на поставку оборудования для Воронежской АЭС. В течение семи дней делегация знакомилась с дочерними предприятиями этой фирмы, вела коммерческие и технические переговоры, посетив многие города Швеции. В конце визита в Стокгольме был подписан контракт на поставку оборудования в СССР, причем часть его предусматривалось получить из Финляндии с дочерней фирмы «Флект фабрикен». Это значительно удешевляло сделку и, главное, открывало возможность Дронову естественно и логично легендировать посещение Суоми для встречи с Адамсом.

В это время Виктор познакомился с директором небольшой посреднической фирмы, которая занималась поставкой комплектующего оборудования для атомных реакторов, в том числе и тех, что установлены на атомных подводных лодках. Контакт развивался очень быстро и плодотворно еще и потому, что глава фирмы был старый русский эмигрант. Хотя Центр всегда очень осторожно и даже отрицательно относился к использованию русской эмиграции, Дронова всегда тянуло к русским людям, живущим на чужбине. В отличие от советских граждан, которые шарахались от наших соотечественников как от больных чумой, Виктор, наоборот, искал встречи со своими земляками. Среди эмигрантов в Швеции были, конечно, откровенные враги, ненавидевшие Советский Союз, особенно из Прибалтики, но большинство хорошо относилось к своей старой родине.

Новый знакомый Виктора, Константин Августинович Крюгер, во многих отношениях оказался удивительным человеком. Ему было за семьдесят, высокий, сутулый, с добрыми слезящимися глазами. В центре Стокгольма у него – фирма, в Швейцарии он владел огромной недвижимостью, был очень богат и работал ради собственного удовольствия. В 1914 году, когда началась Первая мировая война, все немцы не граждане России были интернированы и высланы из страны. Так он оказался в Швейцарии, получил прекрасное образование, владел несколькими европейскими языками, но родным считал русский. Крюгер поражал Виктора знаниями русской литературы, читал наизусть главы из «Евгения Онегина».

– Как же вам удалось, практически не общаясь с русскими, столько лет сохранить родную речь? – спрашивал Виктор.

– Встаю утром в шесть, иду в сад и разговариваю с моими цветами, по-русски, читаю им Пушкина, Лермонтова, Некрасова, – хитро щурясь, отвечал Крюгер.

Он был всегда рад встрече с Виктором: глаза у него начинали светиться, излучая какое-то тепло, затем они туманились и на них наворачивались слезы.

Дронов очень быстро понял, что Крюгер не обладал широкими агентурными возможностями, да и преклонный возраст препятствовал активной работе с ним. Но у старика было бесценное качество – надежность, и он бескорыстно желал помочь России. Виктор был уверен, что такой человек никогда не предаст.

Дронов ломал голову над тем, как использовать возможности Крюгера. Резидент советовал изучить его связи, дать ему какое-нибудь задание. Такой случай вскоре представился.

Однажды Виктор посетил международную специализированную выставку, на которой было представлено радиоэлектронное оборудование, используемое в военных целях. На одном из американских стендов демонстрировалось оборудование для производства фотосъемки из космоса и с самолетов. Дронов разговорился со стендистом и выяснил, что он швед финского происхождения, работает на дочерней фирме в Венесуэле. Когда стендист понял, что беседует с русским, он несколько смутился и сказал, что хотел бы поговорить, но не здесь, так как на выставке полно фэбээровцев. Виктор быстро оценил обстановку и распрощался, сказав, что постарается найти возможность продолжить приятную беседу, взяв у шведа визитную карточку.

Оперативник сразу решил поехать в посольство и доложить о своем новом контакте резиденту. Тот внимательно выслушал Дронова и сказал:

– Не хочу тебя обидеть, Виктор Никифорович, может быть, твой швед действительно интересен для нас, и ты каким-то шестым чувством подметил это, но я не вижу пока, каким образом войти с ним в контакт и выяснить его агентурные возможности. Сейчас все на уровне эмоций. А ведь нам надо иметь объективные данные.

– Да, Алексей Николаевич, мне трудно вам возразить. С Адамсом было проще, там речь шла о конкретных документах. Здесь же я только могу сказать, что экспонаты фирмы для нас представляют несомненный интерес. И мне показалось, что швед не прочь встретиться. Его замечание о фэбээровцах тоже кое о чем говорит. Теперь о самом главном. Как войти с ним в контакт? Предлагаю использовать старика Крюгера.

– Хм, интересно, каким же образом?

– Хочу с ним, – продолжал Виктор, – провести такой полуконфиденциальный разговор. Расскажу честно о встрече на выставке. Попрошу пригласить шведа на фирму. Скажу Крюгеру, что он хотел поговорить, но боялся американцев на стенде. Кстати, это будет и проверкой старика. Я уверен, что он не пойдет в полицию. Да здесь пока и нет криминала, нечего бояться.

– Смело и рискованно ты задумал, Виктор Никифорович, и я бы сказал, оригинально и неожиданно для меня, – молвил генерал, вставая, и начал прохаживаться по своему маленькому кабинету.

Так он всегда делал, когда напряженно думал перед принятием решения. Он словно боялся, что важная мысль убежит, и готовился, стремился догнать ее, не дать ей уйти.

– Ты, значит, никакой опасности здесь не видишь? Спланированную заранее спецслужбами операцию против тебя предположить трудно. Ведь никто не знал, что ты посетишь выставку и подойдешь к этому стенду. Предположим, швед сам работает на американцев и сыграл эту сцену экспромтом, узрев в тебе разведчика. Но это противоречит твоим личным наблюдениям, ощущениям. Предположив наихудшее, подставляем ли мы старика, если он вообще согласится нам помочь? Короче, вопросы здесь все-таки есть. Давай, поговори осторожно с Крюгером, как он отнесется ко всему этому. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Все дело в разумном оправданном риске.