Юрий Гейко - Дураки, дороги и другие особенности национального вождения

Я достал из буфета бутылку коньяка, налил две рюмки и сказал: «Без этого на дороге не бывает. Но давай выпьем за то, чтобы сегодняшние ЧП были самыми серьезными в твоей автомобильной жизни».

Жена заплакала опять, но уже из благодарности. И поцеловала меня.

Она уже вовсю ездит, и даже в гараж загоняет машину сама. Но каждый вечер вы обречены выслушивать ее возбужденные монологи о сволочах, хамах, наглых «мерсах», о том, что «еще бы чуть-чуть...», и, конечно, о том, как Она кого-то сделала, как кто-то глотал пыль и т. п. И слушать это надо обязательно внимательно, с сочувствием в первой части рассказа и с восторгом – во второй. Иначе вы в этот вечер поссоритесь. Самым гениальным с вашей стороны было бы: «Да ты что?! Ну-ка расскажи подробнее... Он где был? А ты? Ну ты даешь!» Самое же неприятное для вас будет: «Слушай, два раза сегодня красная лампочка, такая квадратная, загоралась». Или: «Когда направо поворачиваешь, что-то внизу стучит».

Мужчины всегда морщатся: «Ну вот, у меня не стучало и не загоралось, а у тебя – не успела сесть...» – и почти никогда не обращают на это внимания: «Хороший стук всегда наружу вылезет». А зря.

Однажды жена приехала возбужденная: «Юр, я сегодня чуть в „шестисотый“ не впендюрилась – машина на ходу вдруг ни с того ни с сего заглохла, а тот тормозит! Я по тормозам, а они как деревянные!! Еле-еле остановилась, посмотри – что там?»

И только месяца через полтора (!) я поехал на ее «восьмерке». Целый день колесил, забыв даже про этот ее рассказ, а вечером со мной повторилось то же самое: движок неожиданно заглох, тормозная педаль мгновенно встала колом, и я чудом увернулся от чьей-то лакированной и очень дорогой задницы.

Оказалось, что глохла «восьмерка» от того, что поплавки иногда задевали за корпус карбюратора, игла не открывалась – и бензин не поступал. Вскрывал я его бессчетно, что только ни делал, хоть раз в месяц, но все равно заглохнет. Пока не купили новый карбюратор, было найдено простое решение этой проблемы – я положил под сиденье молоток и показал жене: «Как заглохнет, открой капот и молотком по горшку фильтра воздушного хрясь! Но не сильно – поплавки упадут, бензин пойдет, – заводи и вперед, поняла?» Она послушно кивнула.

А вот тормоза становились деревянными из-за копеечного штуцера вакуумника: в нем не работал клапан. Заменил его, и с тормозами стало все в порядке – тормозили и тогда, когда движок глох.

Так мы и ездили.

Рождество мы всегда встречаем на даче. На этот раз решили: без детей – у них свои компании. Елку живую нарядим, шашлычки на морозе, баньку истопим – по полной, в общем, программе.

Я выехал на дачу с утра, чтобы все подготовить, а жену ждал с работы к вечеру. Вечером – звонок: «Пап, мама плачет, не хочет с тобой говорить, она пришла домой вся обмороженная: у нее машина где-то заглохла и не заводится». Ё-ма-е!! Вот тебе и Рождество!..

Возвращаюсь с дачи поздно, жена почти успокоилась: «Накупила я продуктов полбагажника, выезжаю на проспект – заглохла. Я молотком – не заводится. Опять молотком – ноль. Народ вокруг балдеет. Представляешь картинку: молодая баба в норковой шубе с молотком мечется от мотора к рулю! Мужики собрались, кто сочувствует, кто в моторе копается: „Заводи!“ Опять ноль. И еще ноль, и еще. Тут я вспомнила, как ты свечи грел, – вывернули мне мужики свечи, схватила я их в тряпочку и домой, на батарею их, а через полчаса – обратно. Мужики, представь, меня ждут, вворачивают свечи – опять ноль! И тут один из них говорит: „Эх, девочка, мужика бы тебе хорошего – так бы не маялась...“. О, господи!.. – зарыдала жена, сжав лицо ладонями. – Знали бы они, кто у меня муж!!»

Мне стало стыдно и страшно: так ухандакать любимую женщину! Так ее унижать изо дня в день, и не чувствовать этого: молоток, свечи тащила полкилометра по морозу, да на батарею (!), да обратно! Их же калить надо до красноты на газовой плите, да и при чем тут свечи?..

Осознав всю глубину своего падения, через месяц я пригнал Ей элегантнейшую иномарку-четырехлетку с гидроусилителем, кондишеном, ABS и аж четырьмя подушками безопасности. И нет теперь для меня краше картинки, чем видеть Ее за рулем: так классно девочка смотрится!

А Она теперь летает как на крыльях, и по вечерам в нашей квартире тихо и спокойно. И пахнет любовью.

Допустим, вы тормозите частника. Останавливается машина, а за рулем – женщина. Она везет вас, как умеет, но вы же никогда не будете орать на Нее: «Куда ты летишь!», «Перестраивайся влево!», «Тормози!», «Да ты же ездить не умеешь!».

Почему же со своей женщиной так можно?

Абсолютно доказанный факт: стоит рядом сесть мужу, женщина начинает ехать гораздо хуже, чем без него: тормозит без нужды, гонит, дергается, напрягается. Но я это понял далеко не сразу – смотрел искоса на ученические потуги жены, молчал и думал с ужасом: «Господи, как же она ездит по городу?»

Практически не было ни одной поездки, в которой я не высказывал бы хоть что-то критическое в ее адрес, считая, что тем самым я помогаю Ей. Какой же я был глупец! После каждого моего замечания Она ехала еще хуже, а я не понимал, что это от того, что я без конца Ее напрягаю. Напрягаю даже молчанием, даже просто своим присутствием!

Позже, уже прозревшим, садясь на правое сиденье, я сжимал зубы и кулаки и говорил себе: «Ни слова! Ни слова, что бы Она ни делала! Раскрываю рот только за две секунды до ДТП». Что ж, случались такие поездки, когда я так и не раскрывал рта. Но лучше бы я его раскрывал! Лучше бы я весело и непрерывно трепался о чем-нибудь всю дорогу, и тогда бы увидел ее истинную езду – у меня не хватало на это ума.

Зато у жены хватило ума меня нейтрализовать: когда мы едем на дачу и мое занудство ее достает, она останавливается у палатки и великодушничает: «Ну ладно уж, возьми свой джин-тоник». Долго уговаривать меня не надо, и уже через пару минут, блаженствуя от горьковатой прохлады, я вижу мир иным: «Дорогая, как классно ты ведешь машину! Давай быстрее... еще... ну молодец!»

Тридцать лет во втором браке что-нибудь да значат, верно? Когда Она начинает ни с того ни с сего «катить на меня баллоны» и буквально оскорблять, а я завожусь с пол-оборота и отвечаю, когда коса вот-вот найдет на камень, я вдруг враз остываю: «Господи, все понятно, ведь у тебя... вот-вот эти...» Проблема исчерпана. Но не на дороге.

Никто, к сожалению, у нас не проводил исследований, когда в течение месяца у женщин-водителей бывает наивысшая аварийность. У мужиков понятно – пик ее приходится на пьянку и похмелье. У женщин же (по моим опросам журналисток-автомобилисток) – на «критические дни». Одна за два года трижды тюкалась – все три раза именно в это время. Другая не «тюкалась», но рассказывает, как ее муж недоумевает, ничего не понимая: «Ты сегодня как-то странно едешь, как будто в первый раз за рулем». – «А я вообще не помню, как доехала: звездочки в глазах и такая слабость...» Третья уточнила: «Да, в эти дни я стараюсь за руль не садиться, но зато у меня, например, обостряется интуиция – за три секунды до аварии той машины, что шла впереди, я сбросила скорость и ушла в другой ряд, что-то тревожно на душе стало...»