Найджел Которн - Интимная жизнь великих диктаторов

На другой день их сочетал браком мировой судья. А несколько дней спустя они поехали в гости к отцу Имельды, тот неожиданно проникся симпатией к Маркосу и простил дочь, с условием, что молодые надлежащим образом обвенчаются в церкви.

Венчание состоялось в манильском «Мигуэль Про-Кафедрал», Маркос сделал из него настоящее шоу. Одним из спонсоров выступал филиппинский президент Магсайсай. Имельда щеголяла в платье из тюли и белого атласа, шитого фестонами, мелким жемчугом и искусственными бриллиантами. Собралось три тысячи гостей, в том числе множество конгрессменов и сенаторов. Торжество проходило в парке Малаканани, отделенном от президентского дворца рекой Пасиг. Свадебный торт сделали по образцу здания Конгресса. «Это было очень политическое венчание», — заключила Кончита, сестра Имельды.

Столь же зрелищен был на Багуйо медовый месяц Маркосов. А между тем у Фердинанда уже была гражданская жена Кармен Ортега. Она познакомилась с Маркосом четыре года назад, когда он предложил быть ее спонсором на конкурсе «Мисс пресс-фото». Вскоре она стала его официальной любовницей и поселилась в доме, где он жил со своей матерью доной Хосефой. В прессе появилось заявление об их предстоящей свадьбе, но они так и не вступили ни в гражданский, ни в церковный брак.

Однако Кармен Ортега называли в Маниле миссис Маркос. Имельда не могла этого не знать. Однажды Маркос привел Кармен в банк, где работала Лорета — сестра Имельды. Ему надо было снять со счета пятьдесят тысяч долларов, чтобы на славу кутнуть в Соединенных Штатах Америки, и он представил Кармен как миссис Маркос.

Дона Хосефа тоже считала Кармен женой своего сына, а Имельду — всего-навсего любовницей, способствующей его политической карьере. Маркос хотел баллотироваться в Сенат. Семейство Ромуальдес контролировало свыше миллиона голосов на центральном острове Висайан, а Эдуардо Ромуальдес председательствовал в «Реконструкционной финансовой корпорации», через которую текли миллионы долларов иностранных кредитов. Но Имельда тогда не подозревала, что Фердинанд, женившись на ней, обеспечил себе политическое и финансовое будущее. Приданое же Кармен Ортеги, напротив, не обещало в будущем ни власти, ни влияния.

Когда Фердинанд с Имельдой отправились в свадебное путешествие, Кармен с тремя детьми переселили из дома Маркоса в большую виллу в пригороде Гринхилз. Однако избавиться от воспоминаний о прежней любовнице оказалось для Фердинанда не так-то просто. Дом, в котором жили муж и свекровь Имельды, стоял на улице Ортега. Имельда потребовала, чтобы они немедленно продали его и переселились, но получила отказ на это требование. Хуже того, вскоре Имельда обнаружила, что Маркос встречается с Кармен. Тогда Имельда собрала всю свою отвагу и отправилась в Гринхилз. Кармен немедленно должна оставить ее мужа в покое, потребовала Имельда, она разрушает его брак и счастье. Кармен холодно возразила, что счастье Фердинанда разрушила Имельда, а Кармен уже носит под сердцем его четвертого ребенка, и он, между прочим, был зачат уже после свадьбы Маркоса.

Имельда оказалась в безвыходном положении. После всенародной женитьбы ей нельзя было просто взять и уйти от мужа. Филиппины — страна католическая, там редки случаи расторжения брачных контрактов и не бывает церковных разводов. Не могла она и запретить мужу встреч с любовницей. У Имельды помрачился рассудок. Маркос отправил ее лечиться в Нью-Йорк. Три месяца она провела в Манхэттенской пресвитерианской больнице, но по-прежнему перед ней стояла жестокая дилемма: либо сбежать от мужа и терпеть позор, либо смириться и довольствоваться тем, что есть.

Имельда решила вышибать клин клином. Она улетела в Португалию и в Фатимской часовне помолилась, чтобы Богородица послала ей детей. Год спустя мечта сбылась — в разгаре избирательной кампании Маркоса Имельда родила Ими, первого из троих детей. Второй ее ребенок — Бонг-Бонг — появился на свет два года спустя, а третий — дочь Ирен — в 1959 году, когда Фердинанд избирался в Сенат.

Все это время Имельда жестоко страдала от мигрени и по крайней мере один раз травилась лекарствами. Ей снова пришлось лечь в психиатрическую клинику, но мало-помалу она смирилась с судьбой.

Фердинанд, хотя и заимел с Имельдой троих детей, никогда не проявлял особой заботы о ней. Он признался одной из своих любовниц, что Имельда фригидна и он с ней делается импотентом, а как-то в припадке откровенности заявил на людях, что она страдает комплексом старой девы. Однако супруги, по-видимому, вели более активную половую жизнь, чем это следует из слов Фердинанда.

В 1965 году, во время президентских выборов, широко разошлась фотография обнаженной Имельды. Утверждалось, что она украдена из личной тайной коллекции Фердинанда. Представители лагеря Маркоса заявили, что это фальшивка — голова Имельды наложена на тело совершенно другой женщины. Имельда, услышав об этом, впала в ступор.

Столь же драматичным образом она отреагировала позднее, когда губернатор острова Негрос Альфредо Монтелибано-младший придумал подлый трюк. Туалет в своей гасиенде он оборудовал зеркальным окошком. Однажды на вечеринке он пригласил в заднюю комнату несколько гостей — посмотреть, как делает пи-пи первая леди Филиппин. Ее сфотографировали, и снимок разошелся по рукам. Достался он и Бенигно Акино. В день своей гибели лидер оппозиции носил его в бумажнике.

Амурные дела Фердинанда Маркоса не способствовали укреплению его политического авторитета и особенно сильно били по Имельде. Делая карьеру, он постоянно выставлял напоказ свою молодую жену. Их цели соединились, Имельда понимала: либо она будет при неверном муже первой леди Филиппин, либо никем.

В 1969 году Маркоса очень заинтересовала вдруг Гретхен Кохуанго, жена Эдуарда Кохуанго из семьи, контролировавшей акции сахарных заводов стоимостью в миллиард долларов. На поддержке семьи Кохуанго зиждилось политическое благополучие Маркоса. Имельда послала Гретхен записку. Что там говорилось, неизвестно, но когда Гретхен ее прочла, она, по словам Фердинанда, «плакала безутешно».

Эдуардо Кохуанго тоже знал, что происходит, и попытался действовать более осторожно. Маркос шел на новые выборы и нуждался в удачном пропагандистском трюке. Он написал просто фантастическую автобиографию под названием «Свидание с судьбой». Из нее вытекало, что Фердинанд Маркос бесстрашно сражался с японцами. За доблесть его наградили почти двумя десятками филиппинских орденов и американской медалью чести. Когда до президента Филиппин из-за каких-то таинственных обстоятельств не дошла эта медаль, американское правительство изготовило новую.